Северная граница ЗАТО Железногорск с Емельяновским районом от 55-го до 70-го километра идет по оси Енисея, а между 70-м и 85-м километрами отсекает часть скального левобережья, потому участок реки с перекатами весь относится к закрытому территориальному образованию.
Перекатов четыре. Так как водный поток рассекает скальный кряж, то возник здесь второй, после Казачинских порогов, по трудности прохождения судовой ход на среднем и нижнем Енисее (от Саян до устья).
Напротив деревни Барабаново дно Енисея песчаное, и здесь глубина доходит до 8-10 м. Но вот на 70-м километре остров Потехина разделяет плес на две протоки: левую Шиверскую, широкую, мелководную, и основную, где вода натекает на скальную основу. Течение быстрое, глубина небольшая, к осени всего 3 метра. В лоции Енисея этот участок (70-74 км) обозначен как Верхне-Шиверский перекат. Но исключительно опасен перекат Средне-Шиверский (74-77 км). Старожилы Шиверов Лопатин и Айканов 1900-го и 1902-го годов рождения рассказывали в 1967 году, что в двух местах - напротив косы Потехина и на выходе Шиверской протоки - в сухие годы осенью крестьяне переезжали Енисей на телегах.
Верен ли сей удивительный факт? Обратимся к архивным документам. Из отчета за 1925 год начальника суднадзора В.Богушевича (фонд Р-1252, дело №1): «На плесе Красноярского Енисея нормирующим глубину был Шиверский перекат с каменистым ложем. Пароходы с большой осадкой проходили этот перекат на буксире мелко сидящих пароходов и задевали днищем о камни».
В отчете же за 1926 год В.Богушевич отмечает: «Осенью встретились большие трудности в проходе Шиверского переката, где происходило скопление судов; проводка делалась по очереди, пароходы с большой осадкой разгружались (выпускалась вода из котлов) и шли на буксире мелко сидящих судов. Отмечен случай глубины всего 1,3 метра».
Итак, лошадь могла перебрести реку в этом месте, а возчик правил ею, вероятно, стоя на телеге. На Средне-Шиверском перекате фарватер, по которому предписано идти судам, резко, почти на 90 градусов, поворачивает влево, остальной водопоток по инерции движется прямо и прижимается к высокому хребту правобережья, потому его зовут Прижимом.
В конце августа 1949 года мы плыли на перегруженном катере в Красноярск. Почему-то капитан повел его у Прижима, и катер сел на мель. Простояли полсуток, всю ночь, пока идущий из города пассажирский пароход «В.Маяковский» не снял нас.
От 75-го до 85-го километра Енисей прет по трубе в тисках Атамановского кряжа. Вот как пишет об этом известный красноярский гидрограф Е.В.Близняк в книге «Р.Енисей от Красноярска до Енисейска» (издание 1911 года): «Непосредственно ниже Шиверского (имеется в виду Средне-Шиверский. - В.А.) переката Енисей сжимается до 200 саженей скалистыми берегами и идет до Атаманово среди почти отвесных скал, имея очень быстрое течение и неровное дно».
В двух местах ширина судового хода составляет всего 100 м; это перекаты Нижне-Шиверский (76-81 км) и Атамановские Камни (82-85 км).
***
Из-за многих особенностей реки в описываемых пределах ежегодные в конце апреля-начале мая ледоходы в прошлом были необычайными. Это стихийное явление представляло всегда неповторимое зрелище для жителей прибрежных сел, особенно для детей. Мы срывались с уроков, не слушая учителей, и бежали на яры.
При большой воде ледяной панцирь сплошной полосой двигался быстро, оставляя на берегах огромные торосы, при этом ломая заборы, бани и другие постройки. Помню, что особенно бурно прошел ледоход в 1941 году. На вершину Атамановского острова, напротив нашего дома, лезли и лезли друг на друга льдины, разбивались на осколки, опадали, но продолжали строить почти сказочный град. Старушки крестились: «Не к добру, война будет!»
При малой воде дело обстояло куда хуже. Сначала Енисей вскрывался на перекатах, отдельные льдины, сплывая вниз, набивались под крепкую «крышу» между островом и левым яром; набивались до дна, возникала стихийная плотина. Вода поднималась довольно сильно. Деревню Шиверскую топило. А выше ее, как пишет Е.В.Близняк, «в случае затора на Шиверских перекатах вся вода вместе с ледяными глыбами устремляется через низину на д.Додоново и затопляет ее совсем. Жители со своим скарбом спасаются на горе и ждут спада воды. Продолжительность таких наводнений выражается обыкновенно в часах, если не в минутах, но бедствия причиняются большие».
В 1948 и 1949 годах лед напротив Атаманово бомбили, никаких ЧП, кроме того, что в некоторых домах вылетели стекла, не случилось.
Когда Шивера и угодья отошли к ЗАТО, были построены новый поселок, мастерские, гаражи и фермы на горе. После пуска Красноярской ГЭС ледоходы прекратились.
***
Конечно, при развитии Енисейского речного пароходства, при резком увеличении числа судов в начале прошлого века, проблему о безаварийном плавании через Шиверские перекаты надо было решать.
Сложности навигации
До марта 1968 года все пароходы и несамоходные суда на Енисее принадлежали частным владельцам. А государственный надзор осуществляла служба водопути Томского округа путей сообщения.
В 1902 году среди других постов была создана организация «Водопуть» в Атаманово и Шиверах, она существует и до сих пор. Ее история весьма интересна, выделим из нее страницы, относящиеся к перекатам.
Первейшая задача - обставить судовой ход нужными атрибутами и знаками.
До 60-х годов прошлого века это делали бакенщики. Они знали, куда утоплять вехи - длинные жерди, к томлям которых подвязывали грузы, а покрашенные концы вех торчали над водой в течение всей навигации.
Также знали путейцы, где ставить на якоря красные и белые бакены. При малой воде переводили их ближе к оси фарватера, а при ее подъеме - «речнее».
С конца апреля по конец октября, то есть ровно полгода, бакенщики ежедневно без выходных при любой погоде вечером зажигали керосиновые лампы и фонари, а утром гасили их. То же самое делали и на створах, поднимаясь вверх по лесенкам.
Створы - это высокие, в виде тетраэдра сооружения из столбов. С речной стороны прибиты доски, покрашенные в центре черной краской, а по бокам - белой. Штурманы обязаны направлять нос корабля на центр очередной створы.
Бакенщики жили в избушках, побеленных с внешней стороны известью, все время у реки, на бую, на свежаке. Зимой - длинные отпуска, но работа есть: мастерить заготовки, строить и смолить лодки, вести покраску, вить веревки из пеньки, даже из черемуховых веток.
Только в 60-х годах бакены сменили на буи с проблескаторами на электронных схемах.
***
Также до 60-х годов, до появления на всех судах радиоаппаратуры, участок с перекатами был засемафорен: все пароходы, катера и буксиры с баржами пропускали только в одном направлении.
Семафоры стояли в Атаманово на посту водопути (85 км), на террасе (80 км), на Барабановском острове (70 км). Провода телефонной линии между ними на открытых местах тянулись по столбам, а вдоль Камня по скалам и между деревьями. Подходя снизу к посту водопути, все суда давали три гудка, «просили семафор», как выражались атамановцы. Так как в 60-80-е годы число плавучих единиц доходило до 120-150 в сутки, то на акватории напротив села постоянно стояли пароходы и теплоходы. Буксиры на длинных канатах тащили против течения караваны из лихтеров, барж, паузков, илимок. На перекатах из-за быстрого течения и узкого хода весь воз поднять не могли, проводили частями. Малосильные суда (200-300 л.с.) только по 1-2 баржи.
Познакомимся с выпиской из судового журнала парохода «Иртыш» за 14.06.1919 г. (фонд ГАКК 811, опись 1, дело 22). «14 июня 1919 года остановился в 4 часа 30 минут дня у Атаманово для расчалки барж. В 9 часов вечера отошел вверх с одной баржей, в 12 часов ночи пристал с одной баржей на 1 км выше Шиверских перекатов. В 1 час 40 минут отошел в Атаманово за другой баржей, в 2 часа 45 минут отвел ее к первой, в 5 часов 40 минут пристал для зачалки баржи, в 5 часов 50 минут пошел дальше вверх в Красноярск. Капитан М.Дранишников».
Теплоходы в 2000 л.с. «В.Куйбышев», «Красноярский рабочий» и другие водили караваны по 15, а то и по 20 плавучих единиц, и тоже поднимали их до Барабановского острова по частям.
***
Главные неудобства составляло, конечно же, мелководье. Начальник суднадзора В.Богушевич в отчете за 1926 год писал: «Осенью встретились большие трудности в преодолении Шиверских перекатов, где происходило скопление судов; проводка делалась по очереди, пароходы с большой осадкой разгружались, выпускали воду из котлов и шли на буксире мелководных судов. При более низких осенних обмелениях многие суда рискуют совершенно не пройти в Красноярск». И это несмотря на то, что уже 10 лет зимами проводились взрывные работы.
Речники со льда ломами долбили лунки в скальном дне, углубляясь на миллиметры при десятках ударов молотом сверху. В лунки укладывали динамит, поджигали спецшнуры. Гремели взрывы.
Начиная с зимы 1926 года резко увеличилось число сезонных рабочих по найму. Как отмечено в справке (архив ГАКК), «на Шиверском перекате в зиму 1927-1928 гг. после взрывов было убрано 454 кубометра камней».
В тридцатые годы речники достигли минимума глубины в 3 м, а к сороковым годам 3,5 м.
Десятки лет Атамановским участком службы водопути руководил Степан Мельников.
В 1955 году возглавил предприятие Цыганков Фаддей Яковлевич, проработавший 50 лет. Начал он трудиться гребцом на лодке Мельникова, закончил Почетным речником, кавалером трех Орденов Трудовой Славы. Его жена Галина Яковлевна (бакенщица в юные годы в деревне Заливской, вверху Казачинских порогов) тоже 50 лет отдала работе на Енисее.
Сын Цыганковых Николай занесен в Книгу рекордов Гиннеса за высшее достижение в плавании в ледяной воде зимой. Основную часть жизни провели на реке в службе водопути Трофим Крылов, Павел Харин, Филипп Кочнев. Известны славные династии атамановских путейцев Беспаловых и Тюменцевых.
Тюменцев Степан Павлович в начале ХХ века плавал старшиной на пассажирском пароходе. Его сыновья Александр и Леонтий - ребята красивые, веселые, порывистые - работали в водопути взрывниками. Их в первое же лето войны призвали на фронт. Александр служил в воинской части под Ленинградом. Однажды командир выстроил их и спросил: «Кто из вас знает взрывное дело?» «Мы знаем», - сделали немедленно шаг вперед Тюменцев и его друг из Шиверов М.
Они взрывали разные объекты, чтобы те не достались врагу. М. рассказывал: «Однажды заложили взрывчатку под рельсы, зажгли фитиль и легли в укрытие. Взрыва долго не было. Александр вскочил: «Пойду посмотрю, наверное. огонь погас». Только подбежал - раздался взрыв, парня убило куском рельса». Случилось так, что двух его дочерей воспитала и вывела в люди бабка Лукерья. Младшая Саша родилась без отца вскоре после его призыва. Она живет в Железногорске. Второй брат Леонтий Степанович погиб в Сталинграде.
Жизнь и смерть на реке
В конце 19-го - первой трети 20 века все суда через Шиверские перекаты проводили лоцманы, входившие в состав судовых команд. Конечно, существуют законы и правила судовождения на перекатах и порогах.
К примеру, на вахте обязан стоять сам капитан; все люки должны быть задраены; у шлюпок и лодок, а также у замков, где цепляют трос на буксирах, дежурили матросы.
И все же, несмотря на лоцманскую службу, технический прогресс, на ежесуточный в период навигации контроль путейцев (см. часть II), аварий и трагедий на Шиверско-Атамановском участке избегать не удавалось. Поведаю о четырех случаях из десятков.
***
Выписка из дела №125 фонда р 1252 ГАКК: «22.10.1934 баржа №334 ударилась о камень в месте, обставленном знаками. Это произошло по бесспорной вине комсостава парохода «Амур». Эта авария повлекла за собой затопление самого судна (баржи), груза дренажных частей, что неминуемо отразится на замедлении темпа промышленного развития страны. Была проявлена невнимательность при заходе в Атамановские камни. Некоторая доля вины ложится и на руководство Речфлота, допустившего к плаванию лоцмана преклонного возраста и со слабым зрением, инвалида труда. Хотя причина - в большом недостатке кадров».
***
Наш дом в Атаманово стоял на увале, на самой высокой точке береговой кромки села, потому мы видели многое, что происходило на Енисее. Запомнил в 5 лет случай в конце августа 1940 года. Где-то на перекате разбилась баржа, везущая на север арбузы.
И пареньки постарше - кто на лодках, кто вручную - поплыли ловить их. Присоединился и наш старший брат Саша, которому шел пятнадцатый год. Вода была уже холодной. Брат едва не утонул, но сестру и нас, малышей, арбузом все же угостил.
***
В 1948 году на Атамановских камнях получил пробоину лихтер с зерном. Пароход с тревожными гудками дотащил его до берега вверху села, где лихтер сел на дно. Овес с него возили автомашинами на хлебоприемный пункт Заготзерно по береговой дороге мимо наших окон.
***
Недобрую память оставила трагедия по затоплению катера «Шахтер» 13 сентября 1947 года на Средне-Шиверском перекате Кононовского затона. Прочтите об этом воспоминания Буланова Анатолия Антоновича (запись 2003 года). Он 30 лет работал директором городского парка в Железногорске, на «Шахтере» плавал помощником машиниста.
«Мелкосидящие суда затона обслуживали прииски «Енисейзолота». «Шахтер» тащил закрытый паузок с заключенными после окончания сезона. К Кононово подошли на одном моторе ЧТЗ, да и второй барахлил. Машинист Яков Усков настаивал на ремонте, но руководство Затона не захотело на ночь оставлять ненадежный контингент. В Атаманово семафор нам не открыли. Капитан, нарушив правила, повел с риском катер у правого берега. К тому же иллюминаторы не были задраены, и у замка, где зацеплен трос, никто не стоял. С нами плыли двое пассажиров, что не положено. На Средне-Шиверском перекате у Прижима заглох и второй мотор. Катер понесло вниз, а паузок по инерции плыл вверх. Трос опустился на дно, зацепился за камень, «Шахтер» накренился, в иллюминаторы вошла вода, катер перевернулся вверх дном и затонул.
Погибли четыре человека. Утонули бы в холодной воде я и еще трое - капитан и пассажиры, если бы не находчивость рулевого Николая Зауголкова, нашего балчугского парня. Он вынырнул, быстро пробежал по дну катера, заскочил на баржу, отцепил сзади лодку и вытащил нас».
Рассказ А.А.Буланова после дополнила жена машиниста Ускова: «Яков находился в катере, под потолком осталось немного воздуха. Слышит, девчонки - повар Катя Тюменцева и матрос Ольга Кривенко - кричат: «Дядя Яша, помоги!» - «А я сам задыхаюсь. Вспомнил дочь-малютку, только что родилась, женился ведь поздно, после войны. С трудом открыл дверь, вынырнул, поплыл. Хорошо, что подвернулась какая-то доска. Держался за нее. Кричал, спасли бакенщики».
Капитана посадили в тюрьму на семь лет.
Виктор АФЕРЕНКО
