Папа - первый мужчина, которого видит девочка, и этот аспект отношений крайне важен для дальнейшей жизни ребенка. Ведь от того, насколько теплые и гармоничные сложились отношения между отцом и дочерью, будет зависеть ее мировоззрение в зрелом возрасте, отношения с противоположным полом, самооценка и много чего еще важного и неоценимого. Теплыми воспоминаниями о своих папах поделились с газетой участницы нашего нового проекта «Время отцов». К сожалению, мужчин, о которых идет речь, среди нас уже нет. Но любовь, которую они когда-то подарили своим дочерям, живее всех живых.

Золотые руки

Хочу рассказать о своем отце - Кузьмине Иване Артемовиче. Вот уже скоро 17 лет, как его нет в живых, но каждый раз, когда я о нем вспоминаю, на душе становится одновременно и тепло, и грустно.
Я сама уже бабушка и даже прабабушка, но особенно сейчас мое детство вспоминается яркими картинами.
Отец был кадровым офицером, ветераном Великой Отечественной войны. В 1943 году в бою за высоту 190.0 в районе Ново-Николаевска он совершил подвиг: первый из всего взвода ворвался в траншеи врага и в неравном бою лично уничтожил шестерых гитлеровцев, в том числе двух офицеров. Был ранен, но продолжал сражаться, и только после второго ранения его вынесли с поля боя. Эту информацию нашла в прошлом году моя дочь на сайте «Подвиг народа». Сам же отец рассказывать о войне никогда не любил. Говорил только, что было очень страшно.
Мы с сестрой родились уже в мирное время - на Курилах. На островах, где базировалась воинская часть, наша семья натерпелась от матери Природы. Если там шел снег, то сугробы с человеческий рост, если дул ветер, то так, что крыши с домов срывало. По ночам папа сторожил наш сон: сидел рядом с ружьем и отстреливал крыс размером с добрую собаку.
Наша семья колесила по всей стране. В Красноярске-26 мы оказались, когда тут началось строительство Горно-химического комбината, и отец как офицер строительных войск получил специальное назначение. Он много работал, часто уезжал в командировки за новыми строителями. Но в короткие побывки дома всегда находил время, чтобы пообщаться с дочерьми. А как мы с сестрой ждали его со службы! Он всегда приносил какой-нибудь гостинчик, как он сам говорил: «От зайчика!»
Хотя это были обычные бутерброды с маслом или колбасой, иногда даже с крошками табака из кармана. Это были остатки его ужина. Но как же это было приятно и вкусно!
Отец от природы был очень талантливым человеком. Когда началась война, ему даже оформили бронь как обладателю именного клейма «Золотые руки». Однако он от привилегии отказался и ушел на войну добровольцем.
Был трижды ранен, горел в танке, но вернулся с руками и ногами и остался в армии.
Папа умел делать все - у него действительно были золотые руки! Отец прекрасно рисовал маслом, карандашом, гуашью, акварельными красками. Мог сам изготовить любую мебель, сложить печь, построить теплицу в саду. Он увлекался рыбалкой, поэтому сам смастерил себе лодку.
Еще папа любил фотографировать, а я с замиранием сердца наблюдала за тем, как он рисует или выпиливает лобзиком резные полочки.
Часто мы всей семьей ходили гулять в наш парк. Папа катал нас на лодке по озеру, и мы вместе ловили рыбу. Я многому научилась у своего отца. И хотя он относился к нам с сестрой одинаково, мне казалось, что меня он любил немножко больше. И я отвечала ему тем же. Спасибо, родной, за все, за частичку твоего таланта, которую ты передал мне и моим детям! Горжусь, помню, люблю…

Людмила ЧЕБОТАРЕВА

Бог или ангел

Папа. Назаров Николай Николаевич. Самый лучший папа на свете. Мне повезло. Мои родителями были любящие умные люди. Мне не приходилось стыдиться или прятаться за их спины. Отношения были доверительными, уважительными, полными любви. Не знаю, чем я заслужила их, но мое детство было радостно наполненным открытиями, испытаниями и родительскими уроками.
До сих пор, а я уже имею взрослых внуков, в моей голове не укладывается мудрость моих молодых родителей. Каждый из нас - важное, неповторимое звено в человеческих цепочках родов и поколений. Не растерять бы полученное.
Сейчас я понимаю, что папа для меня был богом. Мама - товарищем, учителем. А папа - богом или ангелом? Я помню твои уроки, папа. Помню, как ты нес меня на руках из гостей, уроки фотографии. Я была горда, когда ты разрешал мне вторгаться в твои технические штучки. Мне нравились шурупчики, предохранители, плоскогубцы. Ты делал мне скакалки и биточки. Ты научил меня отпаривать брюки, и я с любовью гладила твои рубашки. Ты помогал мне делать уроки по математике и физике, рисовал плакаты для школы. Помню, как ты кормил меня борщом из банки и заплетал косички, когда мама уезжала на соревнования. Помню, как нагрубила тебе в жутком подростковом возрасте, от чего мучаюсь до сих пор. Прости, родной!
Работа на ГРЗ ГХК в четыре смены не позволяла проводить с семьей достаточно времени, тем ценнее каждый выходной, проведенный с семьей. Меня брали в лес, а старше - в тайгу. Из моих одноклассников я была одна такая. Поэтому таежные избушки «Муравейник», «Белоснежка» и «Перевал» для меня были важными этапами взросления, подготовкой к испытаниям и сложностям жизни. Физическая выносливость - важная штука, но важнее было достигнуть цели.
Я достигла. Окончила Ленинградскую лесотехническую академию, стала кандидатом наук, художником. Но это уже неважно, достигнуто. Для меня важнее дети, внуки, успеть рассказать, передать как-то ту неистребимую радость жизни, полученную в детстве. Выросшие без любви люди опасны, перед ними нет защиты. Но есть прощение. И можно жить дальше. Эти основные понятия бытия важны для всех и во все времена. Времена меняются, и мы вместе с ними - tempora mutantur et nos mutamur in illis, но обретенное равновесие в любви и доверии трудно разрушить.
Каждому поколению приходится проходить свой путь испытаний и ошибок. Созидать, увековечиваться - не у всех хватает знаний и амбиций. Но семья - это первооснова. Берегите своих родных!

Елена НАЗАРОВА

Буду помнить

Не думала, что буду так скучать. Хотя кто о таком задумывается, когда все рядом, живы и здоровы; когда можно взять и набрать знакомый номер вечерком, чтобы перекинуться парой фраз, или, наоборот, не звонить несколько дней, оберегая свою ранимую психику от негативной информации, полученной отцом за день просмотра новостных передач: «Ты что, не видишь, что они творят?!»
Вопрос этот ответа не требует - он риторический. А «они» вообще не имеют телесной оболочки, ведь это некое мифическое нечто, объединившее в себе неизбежно надвигающуюся старость и, как следствие, озлобленность и упертую веру в плохое. Хотя, положа руку на сердце, не такую уж и упертую, ведь иногда папа слушал, слышал и даже соглашался, что не все кругом сволочи и воры и что президент наш большая умница и делает все правильно. Но это были особые дни. Непопулярные.
Последние два года я часто ходила обедать в родительский дом. Благо, он находится в пяти минутах ходьбы от редакции. Как только переступала порог, папа заставлял надевать ненавистные тапки, настоятельно рекомендовал мыть руки и не переусердствовать с первым, оставив место для второго. И как только я начинала уплетать вкусный суп с обязательным куском мяса, заботливо выловленным из общей кастрюли для меня специально, начиналась политинформация. Я все знала заранее, но все равно приходила. Ведь шла не за этим. Папа заботился обо мне: предварительно выставлял на стол сметанку к борщу, горчичку к мясу, молочко к кофе. Вывалив «страшные» мировые новости, он интересовался и гордился моими успехами, хотя практически ничего моего не читал. Но даже несмотря на свои агрессивность и нервозность, с которыми уже плохо справлялся, отец до конца своих дней оставался добрым и душевным. Обязательно засовывал в руку или карман пару сотен, предупреждая: «Матери только не говори!» И не то чтобы мама запрещала - она потом сама даст, да еще и в разы больше! - просто это такая игра. А правила игры необходимо соблюдать. Я и соблюдала. Отобедав, я шла обратно на работу, а он махал рукой, стоя у окна. Так было всегда!
Теперь его нет. Он умер. Ушел внезапно, хотя и в больничных стенах, но до сих пор не укладывается в голове. Просто однажды я позвонила на сестринский пост поинтересоваться, что да как, а в ответ: «Скончался два часа назад». Еще вчера был человек, шутил, придирчиво осматривал гостинцы - достаточно ли маленький купили кефир да чтоб непременно с крышечкой - а сегодня, раз, и нету.
Потом был невнятный рассказ лечащего врача, сумка с папиными вещами, из которой торчали кружка и недопитая бутылка минералки. Но я все равно отказывалась верить и ждала. Ждала, что сейчас кто-нибудь подойдет, переспросит фамилию и рассыплется в извинениях: «Да вы что! Александр Сергеевич жив, просто находится на процедурах. Произошла ужасная ошибка!»
Но никто не подошел. Мы ждали выписку. По коридору сновали люди, медсестры решали проблемы с больными - жизнь продолжалась. Закончилась она только для него.
Потом я увидела его в гробу. Отец выглядел спящим, просто на этот раз спал в костюме, рубашке и галстуке. Из нагрудного кармана торчал футляр с очками. Все вокруг плакали, а я не могла. Не могла себе позволить, да и разучилась давно. Подходили какие-то люди, держали за плечи меня и маму. Прислонялись головами к нашим головам. Они поддерживали, спасибо им. Но я по-прежнему не верила. Когда пришло время прощаться, я склонилась над ним. Как змеи зашипели знающие все и вся - мол, целовать покойника в губы нельзя. Люди, вы чего?! Ведь это не покойник - это мой любимый папка! Да и не в губы я его целовала, а, как всегда, в жесткие и седые усы.
Проститься с ним пришли его мужики, причем даже те, до кого мы так и не дозвонились. Сработало сарафанное радио. На кладбище гроб закидали землей, установили крест. Мама плакала, плакали моя дочь и сестра, а я, дура железная, все держалась.
Разрыдалась потом, во сне. Когда отец пришел в теплой фланелевой рубахе, обнял и прижал к себе. Я заливала его худое острое плечо многолетними невыплаканными по разному поводу слезами. Он попросил принести ему телефон. Мол, там все с телефонами, а он нет. Я пообещала. На следующий день мы с мамой отвезли сотовый с крупными кнопками на кладбище и закопали в землю. Симку вытащили.
Я не жалею о каких-то не сказанных ему словах. О том, что люблю и благодарна, говорила родителям постоянно. Мне просто очень его не хватает. Хотя… Со мной останутся воспоминания. Останутся навсегда! Как он сажал меня маленькую на плечи и спрашивал: «Ну что, Ритуха, зарулимся?» И я была счастлива. Заруливались мы в основном к его друзьям-музыкантам (отец играл в свое время на саксофоне в ансамбле), а там всегда было интересно. У одного даже лиса на балконе жила, и для меня стало откровением, что Патрикеевна кусается похлеще собаки и выглядит не так презентабельно, как на иллюстрациях детских книжек. А потом мы танцевали. Отец прыгал из стороны в сторону под музыку оркестра Поля Мариа, загоняя меня в угол. Это было очень весело и круто!
Он многое успел: прожил с одной женщиной более 40 лет, вырастил двух дочерей, поднял на ноги одну внучку, начал помогать другой. У него появился замечательный правнук, и пока на ноге не образовалась эта чертова ранка (о которой он, естественно, по-мужски умолчал), он гулял с малышом, философствовал, дарил дорогие и не по возрасту подарки.
У него было прекрасное, с мерой ехидства и интеллигентности чувство юмора. И этим я пошла в него, чем горжусь!
Сегодня я бережно храню некоторые его вещи, они теперь только мои: кожаная обложка от его паспорта (я забрала ее еще в больнице) и футляр с его запасными очками, который дала мне мама. Очки мне не подходят, слишком резкие, но они все равно нужны. Ведь они принадлежали ему. Я убрала их в шкаф и, когда особенно грустно, достаю и целую. Конечно, я должна жить дальше. У меня дом, работа, семья - и все ждут от меня чего-то. Я знаю, что сильная и что справлюсь, другого выхода у меня просто нет.
Папка ушел быстро, говорят, что такую смерть еще нужно заслужить. Он не мучился сам и никого не успел измучить. За что спасибо Всевышнему. Уверена, отец встретился на небесах с родителями и друзьями, которые уже там, и ему от этого хорошо и благостно. Ну а здесь, на грешной земле, я буду помнить его и продолжать любить. И плакать буду только во снах. Дура железная.

Маргарита СОСЕДОВА

Атомщик на телефонах

Мой папа - Владимир Алексеевич Головнин приехал в Томск-7 (ныне Северск) в 1953 году молодым инженером, сразу после окончания Уральского политехнического университета. Но кем он работал на «объекте» СХК, в детские годы для семьи было секретом. Папа в ответ на наши с братом Вовой расспросы отшучивался, говорил, что «сидит на телефонах». Повзрослев, мы узнали, что он был атомщиком, одним из первостроителей Сибирского химического комбината. А те самые телефоны находились на пульте управления реактором. Отец, как говорили его друзья, был «механик от бога».
Для нас, детей, папа всегда находил время. Приезжал на своей серо-голубой «Волге» ГАЗ-21 после работы, забирал меня и брата, и мы ехали на речку Киргизку загорать и купаться, собирать ягоды и грибы. Зимой всей семьей ходили на лыжах на другой берег реки Томь. А когда появился огород, папа увлеченно работал на участке. Своими руками построил садовый домик с фигуркой петуха на крыше. У него были золотые руки. Он умел выжигать, выпиливать, рисовать, чертить, делать ремонт в квартире. Мог починить любой неисправный механизм - от будильника до автомобиля. Научил и нас многое делать своими руками. Он немного писал стихи и в шутку называл себя стихоплетом. А когда я вышла замуж, и у нас родился первенец, стал образцовым дедушкой. Обожал своего внука Андрея и для него стал примером настоящего мужчины. Жаль, что папа ушел из жизни рано и внезапно - в 59 лет. Но он остается жить в нашей памяти и в сердце. И еще в моих стихах.

***
Первомай

Мне года три. Я гордая такая -
На мне оранжевое новое пальто,
Подарок мамы с папой к Первомаю -
Такого не носил еще никто!
Мой папа - он, конечно, сильный самый,
Мне так уютно на его плечах:
Я вижу солнце и улыбку мамы,
И улицу, всю в красных кумачах.
Вслед за колонной движется машина,
Везет гурьбу детишек на парад,
- Давай прокатим с ними и Марину! -
Смеется папа, празднику он рад.
На улице - отличная погода,
Вокруг поет и пляшет Первомай.
Я счастлива. Ведь мне всего три года.
- Дочурка, крепче папу обнимай!

Марина ПАНФИЛОВА

Уважаемые горожане! Если вы тоже хотите стать участниками нашего проекта «Время отцов», то присылайте свои рассказы о папах, размышления, воспоминания - будем рады каждому письму. Ждем ваших посланий по адресу: 662972, Красноярский край, г.Железногорск, ул.Комсомольская, 25а, а/я 174; или по электронной почте mar-tra@mail.ru