Восемь лет назад Железногорск стал частью большого управленческого эксперимента. Представительские полномочия достались главе ЗАТО, а управление хозяйством отошло к главе администрации. Весь этот период - рекордный срок по нынешним временам - пост сити-менеджера занимал Сергей Пешков. Итак, история теплоснабжения ЗАТО Железногорск его глазами.
- Сергей Евгеньевич, вы приняли руководство городом в сложной ситуации: реактора уже нет, Железногорской ТЭЦ еще нет, а отапливать ЗАТО надо. Вы представляли, как распутывать этот клубок?
- Я пришел в администрацию в мае 2010 года, проблема с отоплением тогда только появилась, поскольку 15 апреля был остановлен реактор, который снабжал город теплом. Единственным источником была котельная №1 ГХК. Комбинат там поставил два новых котла, и она могла выдавать 400 гигакалорий в час. И зиму 2010-2011 года эта котельная работала, это была ответственность комбината, с чем он благополучно справился. Тариф ГХК тогда составлял порядка 640 руб./Гкал, тариф ГТЭ - 1194 руб./Гкал. Однако себестоимость тепла для ГХК была гораздо больше, предприятие потратило порядка миллиарда рублей.
- К счастью для города, комбинат взял эту ответственность на себя. Однако и следующий отопительный сезон начинали в экстремальном режиме.
- По плану в 2011 году хотели запустить четыре котла ЖТЭЦ. Но процесс шел очень медленно, к осени ТЭЦ практически построили, но так и не ввели в эксплуатацию. То есть в эксплуатацию, как основной источник, ее включать было нельзя. Однако проводились испытания, трубопроводы заполнили, и вода соответствовала требованиям, кроме мутности. И возникла дилемма: включаем ТЭЦ в режиме испытания или остаемся опять только на первой котельной. Но тогда надо было сливать всю воду из труб, а это порядка 10 тысяч кубов, и на следующий год начинать все сначала. Практически ежедневно Александр Пендюрин, который руководил тогда стройкой, приносил бутылочки с водой, показывал, что мутность уменьшается, и можно ее использовать. В итоге 4 ноября, когда уже похолодало, надо было окончательно принимать решение по запуску ЖТЭЦ в испытательном режиме. В кабинете собрались представители ГТЭ, ГЖКУ, руководство «НИКИМТ-Атомстроя». Конечно, ГЖКУ было против: «Что нам люди скажут, когда из кранов пойдет мутная вода?» С другой стороны, я понимал, что такая вода сольется в течение суток, потом пойдет нормальная, чистая. Но зато у нас будет второй теплоисточник. В итоге мне пришлось принимать это решение: разрешить запуск ЖТЭЦ в испытательном режиме. Конечно, были вопросы, жалобы, но за сутки вода очистилась. Обращаю внимание, что всем другим критериям она соответствовала.
- Так прошел еще год. А потом грянул 2012-й, и началась тарифная история. Вы прогнозировали такой масштаб недовольства?
- А какие были варианты? Все понимали, что прежнего тарифа, как при реакторе, больше никогда не будет. Когда осенью 2012 года ЖТЭЦ наконец-то сдали в эксплуатацию, «НИКИМТ-Атомстрой» обратился за утверждением тарифа, обосновал его, как положено. В итоге с октября 2012 года для ЖТЭЦ был установлен тариф 1455 руб./Гкал. Плюс ГХК выделил первую котельную в отдельное юридическое лицо - ООО «СТС», его тариф составил 1829 руб./Гкал. А ГТЭ продавали свое тепло за 1194 рубля за гигакалорию, покупая в полтора раза дороже. Мы неоднократно обращались в Региональную энергетическую комиссию, чтобы установить им новый тариф. И он появился с 30 декабря 2012 года и составил 2338 руб./Гкал. За эти три месяца муниципальное предприятие понесло убытки 519 миллионов рублей.
Естественно, люди повышения не приняли: в начале 2013 года начались жалобы, митинги. Хотя уже был принят закон края, который четко говорил, что есть предельный индекс, выше которого оплата для населения подниматься не будет. Для юридических лиц, в том числе и для муниципалитета, тепло шло за полную стоимость. Но жители были защищены законом края, мы это объясняли всем.
Разницу должен оплачивать краевой бюджет. Помните ту сессию Городского совета в феврале 2013 года, когда к нам приехали представители министерства ЖКХ и РЭК? Они обещали, что весной деньги на компенсацию выпадающих доходов найдутся. Я был абсолютно уверен, что бюджет края выполнит обязательства.
В итоге из 980 требуемых миллионов за 2013 год из краевой казны мы получили только 51 миллион. К задолженности 2012 года добавились 929 миллионов, и долг превысил миллиард. «НИКИМТ-Атомстрой» обращался в суд за пользование чужими деньгами, решение, конечно, вынесли в их пользу, и дополнительно начислили 164 миллиона.
- У людей возникает простой вопрос: кто во всем этом виноват?
- Виноватых здесь нет. Да и в чем? Все прекрасно понимали, что тариф вырастет. Поэтому край и принял закон, чтобы защитить население, но средств не нашлось - не заложили их заранее в бюджет края.
- Самым массовым стал пикет у здания мэрии в день той сессии, где обсуждался тариф. Тогда вы обратились в прокуратуру и полицию с просьбой принять меры по отношению к его организаторам. Выходит, против народа пошли, который хотел выразить свое мнение?
- Не против, а за. За поддержание порядка и ради безопасности граждан. Следить за этим - моя прямая должностная обязанность. Люди стояли прямо на проезжей части, а если бы там сбили кого-нибудь? Такого допускать нельзя. Кстати, после того случая подобного ни разу не повторилось, все митинги проводились организованно, по закону.
- Продолжим про тепло. На следующий год удалось избавиться от долгов?
- По расчетам на 2014 год компенсация должна была составить 1 миллиард 10 миллионов, а в бюджете края предусмотрели только 466 миллионов. Мы очень активно работали, и Росатом подключился, вели переговоры на всех уровнях. И совместными усилиями добились успеха: в конце 2014-го нам перечислили 1 миллиард 300 миллионов рублей - частично это были краевые деньги, частично федеральные. 31 декабря! Пришлось практически чудо сотворить, провести их через бюджет, чтоб они попали к ресурсоснабжающей организации. Иначе их бы отправили обратно, как неосвоенные. Со Сбербанком договаривались, чтоб они работали, сколько потребуется. Успели. В общей сложности в 2014 году мы получили 1 миллиард 800 миллионов рублей компенсации.
- И закрыли все долги. А потом сказка про белого бычка началась сначала.
- Да, по расчетам на 2015 год опять 980 миллионов, получили 630, и снова долг намного вырос. Параллельно начались сложности с собственником ЖТЭЦ. До ноября 2015-го ее эксплуатировал «НИКИМТ-Атомстрой», потом АО «ЖТЭЦ» под руководством ОТЭК, это структуры Росатома. После долгих переговоров ЖТЭЦ стала краевой собственностью, а уже край передал ее АО «Крас-
ЭКо». Но эксплуатировать они не могли - ни возможностей, ни персонала не было, поэтому договорились с АО «ЖТЭЦ» эксплуатировать станцию по договору эксплуатации.
Было много юридических казусов, например, в ГТЭ не понимали, с кем заключать договор, кому платить. Забегая вперед, скажу, что в апреле 2016 года этот договор был расторгнут. А с 1 января 2016 года тариф снизили на 19%.
- Хотелось бы знать, за счет чего?
- Расскажу. Приличная составляющая тарифа - амортизационные отчисления, они рассчитываются по стоимости объекта. Когда строили ЖТЭЦ, она стоила больше 10 миллиардов рублей. При передаче провели переоценку, и стоимость станции снизилась. Амортизационные отчисления уменьшились, вот вам и снижение тарифа. Но не все было так радужно: если ГТЭ тариф снизило с 1 января, то КрасЭКо только со 2 февраля, повторилась история 2012 года. Мы пытались повлиять на ситуацию, но не получилось. В итоге за этот месяц Гортеплоэнерго получило 52 миллиона убытков. Зачем и почему было так сделано, я до сих пор не знаю.
Однако после снижения тарифа резко уменьшилась сумма компенсации выпадающих доходов. И часть населения вышла на стопроцентную оплату тепла. То есть людям это снижение никак не помогло, а вот краевому бюджету - да. Компенсации понадобилось всего 246 миллионов, за 2016 год краевой бюджет рассчитался со всеми долгами, в том числе за 2014 и 2015 годы. Всего порядка 690 миллионов.
Но начал копиться долг ГТЭ перед КрасЭКо. Почему? Они же постепенно рассчитывались за предыдущие долги, и когда пришел очередной транш (компенсации), встал вопрос, кому платить: КрасЭКо или ОТЭК? Совместно с правительством края решили сначала рассчитаться с предприятиями госкорпорации. Понятно, что если платим одним, то другим ничего не достается. 519 миллионов 2012 года тоже никуда не ушли, плюс ежегодные неплатежи населения примерно 5%, это около 100 миллионов в год. Вот и набралась сумма долга ГТЭ перед КрасЭКо в миллиард рублей.
А у ГТЭ основной должник - это ГЖКУ. Плюс юридические лица. Вообще они и раньше были, эти долги, те же 5%, просто тариф был ниже, а теперь суммы стали расти. Претензионную работу ГЖКУ вело: суды, сейчас порядка 2,5 тысячи исполнительных листов передано приставам. Они работают, но последнее у человека забирать нельзя. И все . Это системная ситуация, по всей стране. Всюду банкротятся управляющие компании - именно по этой причине.
Что с этим делать? Теоретически можно законодательно предусмотреть возможность закладывать эти 5% неплатежей в тариф. Но это, во-первых, несправедливо по отношению к добросовестным потребителям, во-вторых, тогда тариф вырастет, а этого никто не хочет.
КрасЭКо постоянно требует возврата денег, долг уже более миллиарда, их тоже понять можно. На сегодняшний день у них есть исполнительный лист к ГТЭ на сумму порядка 600 миллионов.
- …которых у ГТЭ нет, и вряд ли будут. Это тупик?
- Есть тот самый вариант концессии. Но сначала стоит отдельно рассказать о котельной №1. Комбинат много раз обращался в администрацию с предложением передать ее в муниципалитет, поскольку для них это непрофильное производство. Мы отказывались принимать, потому что она убыточная - потери около 200 миллионов в год. И понятно, почему: котельная пиковая, работает лишь в сильные морозы, а находиться в рабочем состоянии должна постоянно. Были зимы, когда она давала тепло всего две недели. Но вывести ее из схемы теплоснабжения невозможно. В итоге решили передать в собственность края, а ГТЭ взяло ее в аренду и эксплуатирует с ноября 2015 года.
- И предприятие не смогло уменьшить издержки?
- Они, конечно, провели оптимизацию. Но даже в ноль выйти не удалось: за 2016 год 82 миллиона рублей убытков. Это плюс ко всем остальным долгам. И еще 20 миллионов арендной платы, то есть около 100 миллионов затрат в год. Причем там нужны серьезные работы по ремонту котлов, арендатор этим заниматься не может. Мы много раз обращались в правительство края, чтобы определиться, кому будет передана котельная.
В итоге, только в 2017 году она перешла в собственность края, но ГТЭ ее по-прежнему арендует. КрасЭКо при этом постоянно нас попрекает: «Неправильно тратите деньги, нам не отдаете». Тогда руководитель ГТЭ написал письмо в краевое имущество, мол, заберите у нас котельную. Конечно, нам отказали, не согласились. Но в ноябре 2018 года договор аренды заканчивается, и планов его продлевать нет. То есть нам предстоит совместно с краем решить, кто ее будет эксплуатировать.
- Так, может, пусть КрасЭКо ею занимается?
- Я им предлагал: забирайте, делайте котлы, эксплуатируйте. По моему мнению, это было бы логично для создания единого теплового узла: в их руках ЖТЭЦ, Сосновоборская ТЭЦ, к ним присоединяется пиковая котельная №1 - весь комплекс тепловой генерации в одних руках. Но у них была своя идея: вообще исключить котельную №1 из схемы теплоснабжения. В КрасЭКо полагают, что достаточно будет брать часть тепла с Сосновоборской ТЭЦ и что-то улучшить на ЖТЭЦ. Я всегда к этому относился очень скептически: ЖТЭЦ на город выдает максимум 280 Гкал/ч. А надо 430, когда морозы. Вот этой зимой погода все и показала: 140 гигакалорий мы брали с пиковой котельной.
- Какова теперь будет судьба котельной?
- Буквально на днях состоялось совещание в правительстве края, предложили все-таки передать эту котельную КрасЭКо. Но теперь хотя бы все поняли, что без нее надежное теплоснабжение невозможно, на чем я всегда настаивал. Говорили, что можно на 200-300 рублей снизить тариф, если вывести эту котельную из схемы теплоснабжения. Я отказался от такого варианта, хотя меня в этом и упрекали: «Значит, ты не хочешь снижать тариф». Да, таким способом не хочу и не дам этого сделать. Теперь для некоторых инициативных товарищей я враг номер один.
Повторю: если бы во время морозов мы обошлись без котельной, я бы первый сказал: давайте. Но никто не смог выжать с ЖТЭЦ больше 280 гигакалорий. А надежность прежде всего: значит, нужны дополнительные котлы и трубопровод. Плюс у ЖТЭЦ ненадежное электроснабжение - она запитана от подстанции «Узловая», если та отключается, то и ЖТЭЦ полностью гаснет. Другого источника нет. А должно быть два независимых, как на котельной №1.
- Теперь о едином тепловом узле и передаче имущества в концессию. Теоретически ведь это выход: КрасЭКо полностью эксплуатирует сети и вкладывается в их развитие. Почему вы против?
- Да, есть такая идея - создать единый тепловой узел Железногорск-Сосновоборск и передать в концессию весь наш тепловой комплекс. Дело хорошее, но что изменится в части тарифа или долгов?
Поясню подробнее: представители КрасЭКо постоянно утверждали, что у ГТЭ много ненужных затрат. Теперь там уже полгода работает директор, назначенный по их настоянию, и что? Сами увидели, что не на чем снижать затраты.
Смотрите, тариф ГТЭ сейчас 2355 руб./Гкал, из них 1490 руб./Гкал - покупное тепло ЖТЭЦ. Остальные 865 руб./Гкал - затраты ГТЭ, при том, что предприятие эксплуатирует 200 километров сетей, 6 небольших котельных в поселках и арендуемую пиковую котельную. Почему вы считаете, что здесь можно что-то выжать и убавить? Убавьте от тех полутора тысяч тарифа ЖТЭЦ. Говорят, нечего убрать.
- Кстати, прежде чем продолжить разговор о концессии, поясните, почему вы поменяли директора Гортеплоэнерго?
- Это связано с долгами - сейчас все друг с другом судятся. Но исполнительные листы никто пока не выставляет, чтобы не привести к непоправимым последствиям.
Но было одно исключение: в конце июля АО «КрасЭКо» все-таки выставило исполнительный лист ГТЭ - через Сбербанк. Несколько дней все финансовые дела предприятия были ограничены. И поставили условие: меняем директора, ставим своего, и он там разбирается. Либо продолжаем работу по исполнительному листу. Что это означает? Банкротство предприятия, следом ГЖКУ. И кто будет отапливать и обслуживать город, непонятно. Поэтому пришлось согласиться, и с 1 августа назначили нового директора, исполнительный лист был отозван.
- Вернемся к концессии: все-таки что с ней не так?
- Вообще-то саму идею концессии я полностью поддерживаю. Если у ГТЭ нет финансовой возможности вкладываться в сети и теплоисточники, то приходит инвестор и берет имущество в концессию. И берется за реконструкцию и новое строительство. В результате город получает обновленные сети и относительно дешевые теплоисточники. Надежность теплоснабжения повышается, тариф снижается. Вот идея концессии.
Хорошо, раз надо, начали работу по концессии, она очень кропотливая, плюс надо понять, что мы в результате получим. И главный вопрос: что будет с долгом? Если мы забираем у предприятия имущество, на котором оно зарабатывает, а долг оставляем, то мы ведем его к банкротству. А это уголовное дело для руководителя предприятия и учредителя. Поэтому решение вопроса реструктуризации долга считаю первоочередным. Предложил провести переуступку долга: сначала ГТЭ переуступает свой долг КрасЭКо, потом ГЖКУ. В итоге у предприятий долгов нет, а КрасЭКо выходит на непосредственных должников-потребителей и взимает с них долги. Конечно, для КрасЭКо это неудобный вариант, поскольку надо будет вести огромную претензионную работу, и часть долгов уже и взыскать будет невозможно. Поэтому они на такой вариант не соглашаются.
АО «КрасЭКо» , в свою очередь, предложило начать концессию, а ГТЭ постепенно начнет выплачивать долг. А где предприятие возьмет деньги? Теплоснабжения у них не будет, останется водоснабжение и водоотведение, которые по году приносят убытки 60 миллионов. Я не вижу источников, поэтому настаиваю: сначала реструктуризация долга, потом концессия. А КрасЭКо настаивает на своем.
В некоторых СМИ меня обвиняют, что я не позволяю сдать тепловой комплекс в концессию, значит, не стремлюсь к снижению тарифа. В 2015 году один новоиспеченный депутат Законодательного собрания края заявил, что он добьется снижения тарифа в 2 раза, другой уважаемый депутат Заксобрания обещал снизить тариф на 250-300 рублей, только отдайте все в концессию КрасЭКо. Они, наверное, могут себе позволить давать такие обещания, поскольку за теплоснабжение города не отвечают.
- А что за странности со статусом единой теплоснабжающей организации? То лишили, то вернули.
- В октябре 2017 года в администрацию пришло официальное требование КрасЭКо о лишении статуса ЕТО МП «ГТЭ», поскольку у предприятия просроченный долг, и присвоить статус ЕТО КрасЭКо. Согласно требованиям законодательства мы вынуждены были лишить статуса ЕТО Гортепло-
энерго и объявили прием заявок на ЕТО. В итоге в течение месяца была получена единственная заявка от… МП «Гортеплоэнерго». И статус ЕТО был снова присвоен МП «ГТЭ». Да, таково законодательство. Сначала лишили, потом им же отдали. Вот и вся история про ЕТО.
- Как развивается ситуация по концессии?
- 1 декабря администрация получила 7 концессионных предложений на все наши тепловые узлы - город и поселки. За месяц рассмотрели, выявили, что документы подготовлены некачественно: много ошибок, незаполненные таблицы, но главное - неясно, что получит город в результате концессии.
За 10 лет этот инвестор предлагает вложить в наши сети и источники тепла 170 миллионов рублей, это 17 миллионов в год. Мало что можно сделать на такую сумму. Вернули документы на доработку. Сейчас совместно с Крас-
ЭКо продолжаем подготавливать концессионные предложения.
- Про Гортеплоэнерго регулярно говорят, что оно на грани банкротства. Как вы сейчас оцениваете положение предприятия?
- Признать предприятие банкротом может только суд. Конечно, финансовое положение очень тяжелое. Кредиторская задолженность 1 миллиард 300 миллионов рублей, дебиторская - 900 миллионов рублей, отрицательное сальдо в 400 миллионов рублей тянется с 2012 года. Но предприятие работает, зарплата и налоги выплачиваются, расчет с кредиторами постоянно идет.
И потом: кому какой прок от этого банкротства? Стандартная схема известна: внешнее управление, а следом, как правило, реализация имущества с торгов. Но в нашем-то случае имущественный комплекс может продаваться только целиком, по частям нельзя. Кто его купит? Это миллиарды. Само банкротство будет идти долго, и чего мы добьемся?
Как решать этот вопрос, сейчас все думаем. Но я говорю: не надо резких движений. Все находятся в сложном положении, всех можно понять. У ГТЭ огромный долг перед КрасЭКо, образовавшийся не по вине предприятия. ГЖКУ не может собрать с населения 100% оплаты и задолжало ГТЭ около 700 миллионов. А КрасЭКо в начале этой цепочки, несет затраты, а где им деньги брать, если должники не платят, причем миллиард?
Непростая задача. Сейчас над ее решением трудятся все: правительство края, ГК «Росатом», руководство города. И никому не выгодно осложнять ситуацию.
- И напоследок: вы знаете реальный способ снизить тариф на тепло?
- Думаю, можно еще позаниматься снижением затрат на ЖТЭЦ и в ГТЭ, но не снижая надежность схемы теплоснабжения. Это может дать небольшой эффект. А для существенного снижения вижу пока только один способ: исключить мазутное тепло и полностью перейти на угольное. Но для этого надо строить котлы и трубопроводы, это долго и дорого.
Но я уверен, что совместными усилиями - с правительством края, госкорпорацией «Росатом» - нами будут найдены решения и по обеспечению надежности теплоснабжения, и по реструктуризации долгов, и по снижению тарифа. Для этого нужна серьезная, кропотливая работа, а не сотрясание воздуха громогласными заявлениями и не поиск волшебной палочки для решения всех проблем.
Беседовала София БЕЛОБРОВКА
