Получил редакционное задание. Сразу подумал: «Странно, что в социальной проблеме разбираться буду именно я». Подумал, насторожился и был прав. Как только сел в автобус с чиновниками и сотрудниками отдела по делам семьи и детства, понял, что намерение у представителей власти одно - забрать детей из семьи. Помните, в 2013 году свет увидел короткометражный фильм «Проверка», снятый молодым режиссером, выпускницей ВГИКа Галой Сухановой? 16-минутная картина рассказывает о поездке сотрудников опеки с проверкой в неблагополучную семью с намерением забрать ребенка. Кинодрама ставит героиню перед непростым выбором: как поступить - по правилам или по совести. Сделать честно и беспристрастно свою работу или дать маленькой девочке шанс остаться с единственным близким человеком? Я посмотрел короткометражку Сухановой только в прошлом году. А в 2020-м увиденное на экране стало для меня явью. Учитывая резонанс оренбургской истории, состояние было жутковатое, а предчувствия тяготили.
Совместные рейды с сотрудниками полиции и специалистами профильных ведомств для журналиста - дело житейское. Скотомогильник ли предстоит отыскать в лесу или накрыть черных лесорубов, а может, проверить, как садоводы соблюдают запрет на разведение открытого огня - все это повседневная текучка для человека, пишущего статьи в газету или снимающего сюжеты для теленовостей. А вот рейд по неблагополучным семьям - дело иного толка. Есть личный опыт автора, его представления о правильном, а есть истории других людей, в которых нормой считаются алкоголь, конфликты, кражи, драки родителей, антисанитария. И каждый раз дилемма, как рассказать об этом.
Дряхлая лачугаИтак, делегация едет в поселок Тартат в многодетную семью. Установка простая: там все плохо, это пример социального неблагополучия…
Очень хочется, чтобы обошлось, и детей не пришлось из семьи изымать. Потому что с этим потом что-то надо будет делать, как-то объяснять. Такие настроения, кстати, звучали и по дороге в микроавтобусе из уст специалистов комиссии по делам несовершеннолетних, Управления соцзащиты, отдела опеки и попечительства, Центра гигиены и эпидемиологии и сотрудников полиции. За обсуждением процессуальных тонкостей автомобиль прибыл на место.
- Нам нужно получить от вас заключение: есть ли угроза жизни и здоровью ребятишек, - пояснила сотрудник органов опеки специалисту СЭС. - А принимать решение об изъятии детей мы можем только в соответствии со статьей 77 Семейного кодекса. После чего нам придется через суд доказывать, что тараканы и кровососущие насекомые являются переносчиками инфекционных заболеваний, опасных для жизни и здоровья детей.
Покосившееся одноэтажное здание с облупившейся штукатуркой и дырявой крышей спряталось за деревянной оградой. Встаем на цыпочки, чтобы заглянуть через забор, и ахаем. Внутренний двор больше похож на несанкционированную свалку - просто усеян бытовым и строительным мусором. Шифер, доски, матрасы, куски минваты, каркасы велосипедов и колясок, картон, старая засаленная бытовая техника. Стены и ставни заколочены обрезками оргалита. Хозяев не видать.
Стучимся в дверь. Спустя пять минут из дома выходит женщина - обычная такая женщина лет 40-45, трезвая. Она явно волновалась и не знала, как вести себя, чтобы соответствовать. Представительные люди в чистых одеждах объяснили ей, что просто хотят понять, чем могут помочь семье и матери, которая одна воспитывает троих сыновей.
Пол из «Рафаэлло»Пройдя по коридору, выстланному грязным ковром и скрипучими досками, попадаем внутрь. На вид помещение почти ничем не отличается от обычного немного заброшенного хозяевами садового интерьера. Грязный линолеум прикрыт рекламными плакатами «Рафаэлло», частично вместо обоев эти же конфетные баннеры.
В предбаннике рядом с печью притулился рукомойник, сразу напротив втиснуты видавшие виды холодильник и конфорочная плита. Судя по всему, эти квадратные метры служат хозяевам кухней. По кастрюлям, поварешкам, тряпкам и полкам нахально ползают мухи - похоже, это их царство.
- Мне поставщики по специальной цене оптом продают продукты. Иногда получается сэкономить, - рассказывает Светлана. - Раньше мы жили в городе, я с деревней никогда не связывалась. После продажи квартиры нам не хватило на покупку однушки 300 тысяч рублей. Тогда у меня в наличии было 800 тысяч. Через риэлтерское агентство удалось найти только вот такой ветхий дом.
Из рассказа женщины мы узнали, что постройка при покупке была гораздо хуже, чем сейчас. Своими силами провели проводку, закупили строительные материалы для косметического ремонта. Но этого оказалось недостаточно.
- Сейчас хочу продать этот участок, - размышляет хозяйка, - сколько сил было сюда вбухано с 2014 года, только одному богу известно. Но я уже все, выдохлась. Детям только этого не говорю, чтобы не падали духом. Полгода назад умерла моя мама, меня еще это подкосило. Спасибо, бывшая свекровь выручает. Мальчишек забирает иногда в город. Племянница тоже помогает по мере возможности.
По словам женщины, раньше средний и старший сыновья учились в Сосновоборске. Потом среднего удалось перевести в железногорскую школу, а младший еще ходит в садик. Есть у семейства даже старенький автомобиль «Нисан Куб», который служит серьезным подспорьем во время поездок между двумя городами.
- Когда дали материнский капитал на третьего ребенка, мы решили приобрести машину. Покупка обошлась в 100 тысяч. Дом на эти деньги не отремонтируешь, а так хотя бы колеса есть. Что касается алкоголя, я совсем не употребляю. А с супругом как раз разошлись из-за пьянки.
Забрать нельзя оставить
Представитель уполномоченного по правам ребенка в ЗАТО Железногорск Людмила Булавчук уверена - дети не должны жить в антисанитарных условиях.
- Ребят нужно выводить из семьи, либо давать время маме на исправление ситуации, - отметила Людмила Григорьевна. - Дом в ужасном состоянии, проводка оголена - нарушена противопожарная безопасность. Грязь и кровососущие насекомые являются переносчиками инфекционных болезней. Угроза для жизни ребят, я считаю, присутствует однозначно.
На утверждение, что ребятишки могут временно пожить у свекрови, в то время как многодетная мать озаботится ремонтом или продажей дома, Людмила Булавчук реагирует с долей скепсиса.
- Сегодня продать такое жилье будет невозможно, потому что оно практически не пригодно для проживания. Это даже не садовое хозяйство, а жилой дом с пропиской. Чтобы привести его в порядок, нужно длительное время. Ребятам жить у бабушки придется минимум полгода. Это нереально, - рассуждает детский омбудсмен. - Мы предложили маме на время определить детей по трехстороннему соглашению в детский дом. В этот период она сможет с ними видеться. Но пока мама не готова добровольно соглашаться на такие меры.
По словам представителя уполномоченного по правам ребенка, сегодня в Железногорске в социально опасном положении находятся 26 семей. И это только так называемое узаконенное неблагополучие. А есть еще случаи, о которых социальным работникам неизвестно.
- В системе профилактики задействовано порядка десятка субъектов: и образование, и опека, и медицина, и комплексный центр социального обслуживания, - рассказала Людмила Григорьевна. - Но сигнализировать о неблагополучном положении детей, я считаю, должны окружающие их люди. Кто-то мимо пройдет, а другой даст знать. Мы говорим в целом о нашем обществе. Люди стали равнодушны к беде ближнего. В этом свете хочется пожелать нам всем быть внимательнее друг к другу. Помочь в трудную минуту - это наш человеческий долг!
Чем помочь?По словам заместителя главы ЗАТО Железногорск по социальным вопросам Евгения Карташова, с этой семьей Управление соцзащиты работает уже более двух лет. Основным поводом для новой проверки послужил звонок от сосновоборского врача - доктор рассказала о чумазом мальчике, который давно не принимал душ.
- С одной стороны, то, что мы сегодня увидели, не соответствует требованиям и нормам, в которых должны жить дети, - комментирует Евгений Карташов. - С другой - мы убедились, что ребятишки социализированы, их удовлетворяет жизнь в семье. У них нет желания убежать из дома. Считаю, что этой семье надо помочь. Изначально ехали сюда с пониманием, что детей придется изымать, но опасность им не угрожает, мама своих сыновей любит - у нас нет повода забрать ребятишек. Мимо этой истории мы пройти тоже не можем, поэтому надо помогать. Только важен один момент - мы должны не за родителей сделать всю работу, не поддерживать социальное иждивенчество, а адресно оказать помощь, что впоследствии подвигнет людей на перемены.
Сухой остатокДети остались дома с мамой. Во всяком случае, пока. На месте родились варианты решения локальных проблем: Евгений Карташов предположил, что старшего мальчика можно устроить в кадетский корпус в Кедровом. Кроме этого, возникла идея организовать волонтеров, чтобы привести дом в порядок. А еще женщине срочно необходимо помочь оформить карту для получения социальных выплат. Естественно, были мысли и про помощь мальчишкам - собрать их в школу, приобрести компьютеры на случай очередной дистанционки. Во вторник прошло заседание Комиссии по делам несовершеннолетних, и было решено начать с того, чтобы помочь семье навести порядок на территории возле дома и внутри – волонтеры готовы.
Что ж, будем считать, что в этой истории лед не просто тронулся - он тает.
Александр КОТЕНЕВ
[говорит редактор]Юлия ТРЕТЬЯКОВА
- Не могла остаться в стороне от этой истории, потому что мама, потому что детский психолог, потому что в свое время много лет назад хотела спасти мальчишку из опасной семьи и усыновить - мы его спасли и нашли семью, он сейчас счастлив, я это знаю, потому что мы дружим. Каждая такая комиссионная поездка в неблагополучные семьи - это, знаете, как вырванный из жизни момент, надорванный нерв и истоптанная душа. Потому что ты понимаешь, для любого ребенка быть с мамой - лучшее и самое правильное.
Но бывают такие случаи, когда надо спасать, когда опасно оставить малыша, потому что про него забудут, он может погибнуть.
Пока Александр Котенев готовился к поездке в Тартат и писал этот материал, я думала и вспоминала истории, когда мы редакционно включались в жизни детей и семей с одной миссией - помочь. Помочь, если наша помощь нужна и будет полезна. Дикости вокруг много - просто мы часто ограждаем себя от этого, и для нас экологичнее и сохраннее не знать подробностей. Есть же мнение, что каждому из нас свое что-то на роду написано, и не стоит ребенку наркоманов, алкоголиков, асоциальных личностей показывать что-то лучшее - мол, все равно пример для него только один. А я с этим не согласна. Как протестую и против того, чтобы ребенка отбирали у матери только потому, что денег мало, что одежда старенькая, квартира маленькая и грязная или дом ветхий. Это может быть опасным, да. Но мысль, что забрать ребенка от любящего человека, рядом с которым ему хорошо и он улыбается, это решение проблемы - невыносима. Это тупое действие по регламентам, в которых нет различий, нет особенностей, нет истории про человека.
Вот вспомнила, как года три назад четырехлетнего малыша пьяные родители забыли на кладбище - он пришел в город один, дошел до садика, его сторож приютила, а маму с папой искали сутки.
Что с этим ребенком? Исправились ли родители? А совершенно дикие истории, когда объективно надо изымать детей из семьи, потому что мать валяется на полу в пьяном угаре, дома грязь, еды нет. А малыши плачут от страха, целуют маму при тетеньках и дяденьках, которые пришли их забрать, и просят ее встать, и обещают сами готовить кушать на всех, и убираться - лишь бы остаться дома. Потому что свой дом и мама, какой бы она ни была, всегда важнее.
Да, и в нашем Железногорске есть вопросы к чиновникам и опеке про то, как и почему у кого-то пытаются забрать детей без веских оснований, а мимо дичайших историй проходят мимо - не хватает фактов и данных для решений в пользу жизни детей? Я согласна с инициативой омбудсмена Анны Кузнецовой (у которой, кстати, семеро детей) реформировать опеку. Это радостная весть. Опека, с одной стороны, всегда во всем виновата, даже когда не виновата, с другой - хладнокровно порой уничтожает людей, разлучая родителей с детьми. Почитайте бумажки, которыми должна руководствоваться в своей работе опека. Там нет никакой конкретики, нет критериев, все формулировки размыты и подразумевают какое угодно толкование и сколько угодно произвола. И это пора менять. Я прекрасно понимаю, что написанное мной может кого-то задеть, обидеть, рассердить. Не это главное.
Пусть эти слова и эмоции будут поводом что-то изменить здесь, у нас, в маленьком сибирском городке. Пусть никогда не повторится оренбургская история в Железногорске. Пусть все получится у Светланы Шутовой из Тартата - я верю, что она любит своих детей (я видела их глаза и улыбки). И верю, она сделает все, что зависит от нее. Ей нужно помочь - так бывает, что люди не знают, куда им идти и на что могут рассчитывать. Я уверена, надо просто исполнить все обещания и выстроить стратегию работы с семьями, которым нужна помощь. Вот что очевидно!
«ГиГ» продолжит следить за ситуацией и готов помогать тем, кому это нужно и для кого это важно.
