Как сообщил руководитель приемной Общественного совета госкорпорации «Росатом» в Железногорске Владимир Пилипенко, цель проекта «Право на здоровье» - научить граждан отстаивать свои права в сфере медицины. В рамках проекта предусмотрен цикл лекций, которые прочитали руководители школ правовой грамотности, а также обучение двух медиков. Кроме того, общественные эксперты провели анализ удаленных сервисов поликлиники и других возможностей дистанционного получения информации о медицинской помощи.

Оксана Абраменко, руководитель рабочей группы общественных экспертов по проекту «Право на здоровье», объяснила, что эксперты оценивали сайт КБ51. В том числе: доступность онлайн-записи к терапевту, возможность дистанционно узнать результаты анализов и получить листок нетрудоспособности. При помощи методики «Тайный посетитель» оценивалось качество горячей линии по Covid-19 и доступности записи к врачам поликлиники по телефону.

Результаты мониторинга по Железногорску были озвучены на заседании комиссии по здравоохранению Общественной палаты ЗАТО Железногорск. - Вопрос доступности медицинского обслуживания находится на постоянном контроле общественников, - заявил председатель Общественной палаты ЗАТО Железногорск Александр Перепелкин. - Регулярно проводятся заседания рабочей группы по здравоохранению, в которую вошли и.о. главного врача КБ-51, заместители главы администрации, представители градообразующих предприятий и члены комитета по здравоохранению Общественной палаты.

Социальный проект «Право на здоровье» завершится в Железногорске в июне 2021 года. Предполагается, что в результате будет улучшена система взаимодействия пациентского сообщества с органами здравоохранения, муниципальной властью в защите права на охрану здоровья и медицинскую помощь.

Сможет ли такая социальная инициатива улучшить ситуацию в железногорском здравоохранении? На этот и другие вопросы газете ответил Сергей Шаранов, член Общественной палаты ЗАТО Железногорск и участник проекта «Право на здоровье».

- Сергей, как известно, проект «Право на здоровье» уже реализован в шести «атомных» городах. В связи с чем этот проект был создан, и какова его цель?
- Последние 15 лет на территориях ЗАТО и в городах присутствия Росатома сформировалась крайне сложная ситуация в сфере здравоохранения. Жители атомных городов считают, что качество и доступность медицинской помощи стали хуже по сравнению с другими городами России. Эксперты комиссии по здравоохранению Общественного совета госкорпорации «Росатом» разработали проект «Право на здоровье», направленный на то, чтобы снизить напряжение во взаимодействии между медицинскими работниками и жителями «атомных» городов. По сути, медикам и пациентам предлагается освоить основы правовых знаний в сфере здравоохранения, чтобы участники процесса понимали свои права и обязанности. Проект реализуется Всероссийским союзом пациентов на средства Фонда президентских грантов. По словам председателя комиссии по здравоохранению Общественного совета госкорпорации «Росатом» Яна Власова, который является руководителем проекта «Право на здоровье», речь идет о создании пациентоориентированной модели здравоохранения.

- Очень странная формулировка - пациентоориентированное здравоохранение, вы не находите?
- Действительно, это звучит как «масло масляное». Само по себе здравоохранение всегда должно быть пациентоориентированным, поскольку это работа с конкретным человеком в тот момент, когда ему необходима медицинская помощь. Плюс профилактика заболевания. Именно на этих принципах действовала система Семашко - советская модель здравоохранения, опыт которой был использован во многих ведущих странах мира. Эта система держалась очень долго даже после развала СССР. Но как только в здравоохранение пришли эффективные менеджеры с финансовым мышлением, некоторые направления отрасли стали вырубать на корню как непрофильные расходы или как низкодоходные, а сама медицинская помощь превратилась в товар и стала выступать в форме медицинской услуги. При таком подходе взаимоотношения «медик-пациент» стали приобретать механистический характер. И это не вина, а беда нашего здравоохранения. Хотя в данном случае, казалось бы, чего проще? К примеру, человек долго находится в приемном покое, потому что дежурный врач занят другим пациентом, состояние которого намного опаснее. Решение абсолютно правильное, но ведь об этом можно сказать тому, кто тоже ждет помощи. Но сотруднику приемного покоя это даже не приходит в голову. В результате происходит конфликтная ситуация. Недовольные медицинским обслуживанием граждане пишут жалобы в органы власти. Таким образом провоцируется рост социальной напряженности.

- Допустим, железногорские медики и пациенты повысят свою правовую грамотность. Как это обстоятельство может отразиться на ситуации, в которой уже много лет находится городское здравоохранение?
- Вопрос резонный, ведь пока предполагается лишь отладить работу колл-центра КБ-51, чтобы люди могли получать правильную информацию, чтобы с ними вежливо говорили. Безусловно, вежливость - это важно, приятно, когда в трубку мурлыкают. Но если в больнице нет специалистов, что тебе ответит работник колл-центра?

- О дефиците кадров в КБ-51 говорят уже не первый год. Почему в железногорской больнице не хватает специалистов?
- Эта проблема всероссийская, но в «атомных» городах она ощущается намного острее. Жители населенных пунктов, где находятся предприятия, связанные с обороноспособностью страны, привыкли к высокому качеству медицинского обслуживания. Но ситуация стала ухудшаться после 2012 года, когда здравоохранение ЗАТО, которое относится к ФМБА России, постепенно перешло на одноканальное финансирование из Фонда ОМС. В итоге у врачей КБ-51 резко уменьшилась зарплата, и они стали искать работу в Красноярске. Не стало также хватать средств на ремонтные работы, восполнение износа оборудования и основных фондов. КБ-51 не развивается, а пытается просто выжить…

- Если КБ-51 финансируется из того же источника, что и другие медучреждения региона, значит, медицинское обслуживание у нас должно быть во всяком случае не хуже, чем в Красноярске. Но мы знаем, что это не так. Почему?
- На мой взгляд, основная причина в распределении средств на здравоохранение. Ежегодно в каждом регионе заключается тарифное соглашение, регламентирующее все, что касается оказания медпомощи, включая сами тарифы оплаты медицинской помощи. Из регионального бюджета выделяются деньги для Территориального фонда ОМС. Данная организация распределяет эти средства между медицинскими организациями региона. Причем больше денег получают клиники, которые считаются особо важными. В приоритете находится Краевая клиническая больница. И это справедливо, поскольку в ККБ могут лечиться все жители Красноярского края. Что касается железногорской Клинической больницы-51, то она финансируется по остаточному принципу, поскольку относится к ФМБА. Это финансирование не предусматривает даже компенсацию коммуналки, не говоря уже об остальном. Но с министра здравоохранения Красноярского края не спрашивают за то, что происходит с медициной в Железногорске, ведь ФМБА не в зоне ответственности краевого министерства.

- ФМБА полностью финансировать КБ-51 не может. Или не хочет?
- Мне сложно ответить на это вопрос. Во всех «атомных» городах здравоохранение находится в плачевном положении. На мой взгляд, это результат фатальных ошибок и неверных системных ходов. Сегодня ясно только одно: если мы хотим сохранить в Железногорске больницу как клинику высокого разряда, то нужно понимать, где мы завтра возьмем дополнительные средства для восполнения оборудования, фондов и, безусловно, кадрового ресурса. К сожалению, финансовая ситуация в КБ-51 не позволяет заглядывать так далеко. А ковид к тому же заставляет принимать ситуативные решения, обостряющие и без того нелегкое положение.

- Как к этой ситуации относится Росатом?
- Насколько мне известно, Росатом всегда придерживается той позиции, что здравоохранение в атомных городах должно быть лучше, поскольку люди, живущие в этих населенных пунктах, работают в условиях дополнительных рисков. Атомщики должны понимать, что после выхода на заслуженный отдых им не придется ехать за 60 километров, чтобы попасть на прием к кардиологу или к другому узкому специалисту. Диагностика и лаборатория тоже должны быть здесь, а не в крае. И Росатом на этих позициях настаивает. Но эту системную проблему нужно решать через финансирование. Кто-то должен взять эти расходы на себя. Но это волевое политическое решение.

- У кого могут быть такие полномочия?
- Когда общество подает какие-то сигналы власти, то власть их считывает, фиксирует и принимает решения…

- Общество Железногорска много лет подает тревожные сигналы, буквально кричит о проблемах в КБ-51. Но муниципальная власть говорит, что она не может никаким образом влиять на ФМБА.
- Мы, видимо, просто кричим не в то отверстие. Мы, как пациенты, должны сформулировать запрос к власти: что нам не нравится и что бы мы хотели. С нашими запросами с точки зрения ФМБА должна работать Вероника Игоревна Скворцова, а реализатором переговорной площадки может стать Росатом. Здесь мы возвращаемся к необходимости принятия системных решений. Нужно либо честно диагностировать проблему и делать шаги в ее решении, либо признавать, что наше «развитие» - это статус центральной районной больницы. Слава богу, дороги хорошие у нас есть.

- То есть снять красивое название «Клиническая больница», стать ЦРБ и при возникновении любых сложных ситуаций отправлять пациентов в Красноярск?
- Мне как человеку, двадцать лет проработавшему в здравоохранении, как жителю города этот сценарий не нравится. Но я пока не вижу очевидных возможностей такого финансового потока, который сможет выправить ситуацию. С другой стороны, система здравоохранения в Железногорске до сих пор устойчива. Да, не стало узких специалистов. Но пандемия показала, что команда КБ-51 готова к серьезным вызовам, в том числе и благодаря помощи градообразующих предприятий и жителей.

Беседовала Марина СИНЮТИНА