- Задача прошедшей сессии - сформировать понимание, что нам даст дополнительно ТОР к тому, что сейчас уже имеем, - говорит Владимир Николаевич. - Потому что, конечно же, новый статус - это льготы не только для вновь создаваемых бизнесов, предприятий, но и для существующих уже, включая градообразующие.

Очевидно, что ТОРы представляют интерес для муниципальных и региональных властей как способ привлечь инвестиции. При том что возникает масса рисков и сомнений: в России есть особые экономические зоны, где до сих пор не окупились государственные инвестиции. У нас имеется опыт Сколково – вроде бы Сколково существует, но пока это всего лишь виртуальный офис. Я приводил пример, как в Курской и Архангельской областях запустили особые экономические зоны, но за все время существования там не появилось ни одного резидента! Управляющие компании созданы, все регламенты выработаны, а резидентов как не было, так и нет. Не хотелось бы повторения такой ситуации, потому что для атомных ЗАТО создание ТОРОв - это способ компенсировать потери, связанные с закрытостью территории. А также обеспечить привлекательность для бизнеса.

- Последние годы много говорим про кластер, теперь вот на повестке дня ТОРы. Не запутается обыватель?

- Вопрос прямо в точку. Обыватель-то ладно, он привык, что его постоянно кто-то путает, а жизнь его, тем не менее, идет размеренно, по порядку. Важно, чтобы не запутались сами участники. Потому что нам чрезвычайно важно не погубить железногорский кластер. Это способ коммуникации между предприятиями на территории с властью, а также между градообразующими предприятиями. Потому что в обычной жизни взаимодействия между ИСС и ГХК нет. В крайнем случае – при регулировании каких-то политических вопросов руководители могут встретиться. Но никому в голову не приходило решать производственные вопросы с помощью соседней корпорации. Кластер – это способ решать задачи не только на самом верху, но и на других горизонтах, причем появляются самостоятельные коммуникации, не идущие каждый раз через властный центр.
Кластер надо сохранять, пестовать и дальше двигать.

- А ТОР?

- ТОР по своей конструкции очень точная, понятная, объектная схема. В ядре находится промышленный парк (или серия промпарков), задача – привлечь туда инвесторов. Это могут быть готовые здания, может быть лотированный участок – то есть разделенный на лоты с подведенными коммуникациями и представляющий интерес для инвестора. Инвестор приходит за относительно льготной землей или вообще за бесплатной землей. Идет за субсидированными подключениями к электроэнергии, транспортным схемам, водоотведению. Идет за дополнительными льготами по налогам, потому что с территории снимается значительная часть федеральных и региональных налогов и таможенных платежей. Кто потенциально заинтересован стать резидентом ТОРа? Программисты, инжиниринговые компании, проектировщики. Замечу, что это специфика ИСС.
ТОР имеет хорошо описанное ограниченное значение, он кластер не перекрывает. Да, в дополнение к развитию города он обеспечивает шанс, но, кстати, автоматически не решает всех городских проблем. Важно разделить ТОР и ЗАТО, важно избежать искажений, чтобы не было понятия, что все ЗАТО, весь периметр – один сплошной ТОР, такой офшор. Это дезориентирует нас.

- Кто будет управлять новой экономической конструкцией, если она состоится? Край? Росатом? Местные власти?

- Очевидно, что находиться управляющей компании в городе предпочтительнее, учитывая статус ЗАТО. Пока все видится следующим образом. Росатом, исходя из экономичности и эффективности проектов, делает общую конструкцию для всех ЗАТО. Как только процесс начинает реально разворачиваться, собственный филиал тут же появляется на месте и оперативно решает все вопросы. Уникальность Железногорска состоит в том, что готовая площадка под ТОР уже есть – это строящийся промпарк. Например, по Новоуральску ситуация другая – там есть браунфилд, то есть цеха, высвобождаемые предприятием, и там конструкция управлением, возможно, будет другая.

- Главное, чтобы управляющая компания не создавалась исключительно ради себя любимой, когда госинвестиции вкладываются лишь в обслуживание виртуального офиса.

- Когда формируется управленческий аппарат, мы должны понимать, кто его будет финансировать – местные или региональные власти. Где-то в пересечении должны установить: самое эффективное – это работа с инвестором, а самое экономичное – сколько тратим средств, чтобы отработать один рубль инвестиций. Думаю, что конструкция, с помощью которой Росатом сформирует УК, реалистична. Потом филиалы можно преобразовать в дочерние общества и со временем передать все права и акции региону. Инвестиционные ресурсы заканчиваются, а вот эксплуатационные может осуществлять УК.
В Железногорске после проведенной сессии, споров и обсуждений мы ожидаем от ТОРа три группы эффективов – объем привлеченных инвестиций, количество вновь созданных рабочих мест и объем налогов в муниципальный бюджет.

- На ваш взгляд, насколько реалистичны прогнозы представителей Росатома, что при определенной доле лоббирования атомные ЗАТО могут подпасть под закон о ТОРах, не дожидаясь 2018 года?

- Исхожу из того, что если предложить правительству осмысленный экономический проект, то есть все основания ожидать, что мы не будем ждать 2018 года. Пока вероятность, что ТОР появится в ЗАТО в 2016-м, достаточно высока.

беседовала Елена ГЛАЗУНОВА