28 лет назад, 15 февраля 1989 года, последние советские войска покинули Афганистан. Долгое время эта дата не имела официального статуса: ни власти, ни воины-интернационалисты не любят говорить о войне.

За 10 лет в боевых действиях приняли участие свыше 650 тысяч военнослужащих и еще около 200 тысяч вольнонаемных граждан СССР. Потери советских войск составили по самым скромным подсчетам 15 тысяч человек. Более 200 тысяч представили к государственным наградам, в том числе 11 тысяч - посмертно. И вот с 2011 года в День памяти воина-интернационалиста мы чтим ветеранов всех локальных войн и вооруженных конфликтов. И, наверное, не так уж и важно, кто и где воевал. Важно боевое братство, объединившее воинов уже много лет спустя после войны. И у каждого она своя.
 
«Вас совесть не мучает?»

Анатолий ВОРОНОВ был военным советником заместителя командира 8-й пехотной дивизии республики Афганистан. Награжден орденами Красной Звезды, «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» 3 степени, афганским орденом «Слава», медалями «От благодарного афганского народа» и «За ратную доблесть». Это только за Афганистан, не считая юбилейных и памятных наград.

- Я находился в Афганистане с  марта 1986-го по февраль 1988 года, - рассказывает Анатолий Михайлович. - Участвовал в тринадцати боевых операциях. К моей гордости, не потерял убитыми ни одного солдата, ни одного советского офицера. Сам был дважды контужен. Один раз получил огнестрельное ранение. Первое ранение произошло в самой первой своей операции, на одиннадцатый день после прибытия в дивизию. Стояли под Кабулом, операция проводилась в Хосте, там и получил тяжелую контузию. Кстати сказать, моя крайняя (последняя не принято говорить) операция также проходила в районе Хоста - началась в ноябре 87-го года и закончилась в январе 1988 года.

В той операции Анатолия Михайловича третий раз ранило, хотя он и не должен был идти. Знал: замена уже найдена, готовился отправиться домой. Но прибыл новый советник командира дивизии, и для участия в операции для сопровождения командования выбрали самого опытного, то есть Воронова.

- Мне было страшно, - признался он. - Какое-то предчувствие, наверное. И не зря: легкое ранение получил все-таки.

Анатолий Воронов долгое время работает старшим воспитателем в кадетском корпусе, часто встречается со школьниками.

- Не так давно один из подростков задал такой вопрос: «А вас совесть не мучает? Вы же воевали в афганской армии против советской?», - усмехается Воронов. - Они уже не знают, что Советская армия воевала на стороне афганской по просьбе афганского правительства, не знают, как это все начиналось. Опоздай мы с вводом войск на месяц-полтора, там, на самой нашей границе, были бы американцы. 30 лет прошло, а сейчас от чего мы ушли в свое время, к тому и вернулись.
 
«Я пять раз должен был умереть»
Алексей СОБОЛЕВ - кадровый военный в отставке. Службу оставил в 1994 году. Прошел Афганистан (1985-1987), участвовал в миротворческой миссии Организации Объединенных Наций в Югославии (1993), а затем стал свидетелем чеченских событий (2000). Ездил в Грозный с миссией по восстановлению республики. Награжден орденом Красной Звезды, медалью ООН «На службе мира».

- Алексей, вы оканчивали Омское военное училище в 1982 году, тогда уже предполагали, что можете попасть в Афганистан?

- Не предполагал, хотя об этом тогда уже много говорили, но когда предложили, не отказался. А такое уже было редкостью. Большинство старалось правдами-неправдами Афгана избежать.

- Почему согласились?

- Бесшабашный был.

- Сейчас ваше решение могло быть иным?

- Да и сейчас бы, наверное, так сделал. А зачем идти в профессию, если ты потом откажешься исполнять свои прямые обязанности? В Кандагаре служил с 1985-го по 1987-й в рейдовом батальоне, потом последние семь месяцев - командиром роты охраны штаба в Лашкаргахе. Сразу по приезде меня предупредили: о возвращении можешь забыть. Нереально.

- Но все же выжить удалось.

- Мне очень повезло. Среди того, что взрывалось, стреляло и летало, я поверил: Бог или та сила, что люди называют Богом, действительно есть. За два года пять раз должен был погибнуть. Но в последний момент (не от меня это зависело) всегда что-то случалось, шел другой человек и… погибал. Или вертолет, на который, несмотря на мои уговоры, меня не взяли, взорвался.

- О каких эпизодах вашей военной жизни вспоминаете чаще всего? Возможно, потери, которые до сих пор не дают покоя?

- Самое больное, наверное, воспоминание - из Югославии, где я во время миротворческой миссии потерял лучшего друга. Мы служили вместе, дружили семьями и уехали в Югославию вместе. Он подорвался, и я потом сопровождал его из Сараево к месту захоронения 9 суток. Виктор Сливный был замечательный человек, таких людей больше не встречал.

- Сегодня ветераны локальных войн и вооруженных конфликтов собрались в боевое братство. Нужны сегодня такие объединения?

- Думаю, нужны хотя бы для того, чтобы подрастающее поколение и власть имущие нас никогда не забывали. Мы отдавали свои жизни и здоровье за Родину, по приказу государства, и лишний раз напомнить о себе необходимо. На самом деле, в мирное, казалось бы, время напряжение чувствуется каждый день - и извне, и внутри. Такое ощущение, что спичку поднеси - и все вспыхнет. И «груз 200» по-прежнему привозят. А пацаны все равно идут на войну. Потому что любой мальчишка в душе - воин, защитник. А чтобы рассказать, что такое патриотизм, любовь к Родине,  надо вернуть военно-патриотическое воспитание в школы, как это было у нас. Не только сборка-разборка автомата, но и живая история, не из учебника, а от тех людей, которые знают запах войны. Сейчас, когда ветеранов Великой Отечественной осталось мало и многие уже в тяжелом состоянии, возможно, пришло наше время - ветеранов локальных войн. Самое главное - объяснить, для чего это надо. Чтобы каждый ребенок понимал: защищая свою Родину, он защищает свою семью, дом, в котором живет, школу. И свою страну, наконец.

«Все та же минная война»
Андрей ГУСЕВ служил в Чечне в 2001-2002 годах.

- В первой чеченской кампании мне не довелось участвовать - как раз поступал в военную академию. На руках, правда, у меня уже было офицерское удостоверение, выписанное на другую фамилию (в то время это была обычная практика), но как слушателя академии воевать все же не отправили. Так что в Чечню я попал во вторую кампанию. Наша зона действий - Шалинский район, полк располагался в Мескер-Юрте. Город Шали и сейчас мелькает в новостях, хоть и называется мирным: то одного боевика задержали, то группу обезвредили. А тогда едешь по «зеленке» - и не знаешь, откуда стрелять начнут. Так местные на нас смотрели, будто нож в спину готовы воткнуть в любую секунду.

В Дуба-Юрте от полка, в котором служил Гусев, был блок-пост - у подножия Аргунского ущелья, где проходили самые ожесточенные бои. Больших столкновений, вспоминает Андрей Борисович, во вторую чеченскую уже почти не возникало, только единичные нападения. Пункт несколько раз попадал под обстрел. За время этой кампании полк потерял двух человек. Одного убил снайпер, а другой подорвался на гранате во время нападения боевиков.

- Основными нашими задачами были охрана и поддержание порядка в населенных пунктах, сопровождение передвижения воинских колонн и грузов. Каждое сопровождение являлось боевым выходом, по сути операцией. В бэтээрах никто уже не ездил, сидели сверху, это давало хоть какой-то шанс выжить при любом инциденте или подрыве. Иначе - все, стопроцентная гибель. Подрывную войну хорошо организовали боевики.

Да и сейчас можно увидеть по ТВ - что в Чечне, что еще раньше в Афганистане, а теперь и в Сирии - та же минная война: ничего нельзя трогать, погибнуть можно от чего угодно, просто взяв в руки самый обычный предмет. Аналогии напрашиваются сами собой. Такое ощущение, что те же самые инструкторы готовят террористов, как по учебнику.
 
Подготовила Елена Наумова