Уполномоченный по правам ребенка в Красноярском крае Ирина Мирошникова 22 сентября провела прием жителей Железногорска. К детскому омбудсмену на этот раз обратились всего трое горожан, однако их проблемы являются показательным срезом работы всей системы защиты детства и профилактики семейного неблагополучия.
 
Ирина Мирошникова в Железногорске не впервые. По роду своих обязанностей омбудсмен постоянно объезжает территории региона, встречается с местными жителями, поэтому общая картина проблем с несоблюдением прав детей ей хорошо известна. В основном вопросы, с которыми к Ирине Юльевне обращаются граждане, касаются судьбы несовершеннолетних, проживающих с пьющими родителями.

Все эти ячейки общества прекрасно известны специалистам многочисленных служб, входящих в систему профилактики семейного неблагополучия. С ними ведется постоянная работа, во всяком случае, она отражена в документах. Но люди сообщают детскому омбудсмену, что никаких положительных результатов нет - мамы и папы пьют, дети страдают. И вытащить их из этой трясины практически невозможно - семью не позволяют разрушать органы опеки.

Но если социальные службы против, то с их стороны, кроме благополучных отчетов, должна оказываться какая-то действенная помощь, считает Мирошникова. Это те самые случаи, когда все говорят, что в семье все плохо, а на бумаге хорошо.

Как рассказала Ирина Мирошникова, количество жалоб на действия сотрудников опеки растет в геометрической прогрессии. В первый год ее работы в качестве детского омбудсмена их было 38, потом 43, затем 93.

И Железногорск в этом плане в лучшую сторону, к сожалению, не отличается.

Как рассказала Ирина Юльевна, одна из обратившихся к ней горожанок пожаловалась на то, что опекаемый ею ребенок продолжительное время не мог встать в очередь на жилье. По закону сироту ставят на жилищный учет, когда ему исполняется 14 лет. Но в данном случае этого не произошло.

- В судьбе ребенка, о котором идет речь, была целая цепь перемещений по населенным пунктам края, - уточняет Мирошникова. - Сейчас он оказался в Железногорске. Вроде бы на учет как нуждающийся в жилье он уже поставлен. Но почему это не было сделано раньше? Подростку шестнадцать лет, два года уже потеряно. Квартиру сирота получит, это точно. Но выходит, его право действительно нарушено. Учитывая, что в краевой очереди на обеспечение социальным жильем стоит семь тысяч нуждающихся, потребуется порядка шести-семи лет, чтобы человеку обрести крышу над головой. Нынешний опекун требует наказать виновных в нарушении. Мы будем разбираться.

У второй горожанки, обратившейся за помощью к краевому детскому омбудсмену, проблема типичная для Железногорска. Многодетная вдова проживает в квартире на условиях коммерческого найма. Социальные выплаты женщине не назначают на том основании, что она не имеет постоянной регистрации по месту жительства. В подобном положении в городе находятся все, кто не имеет соответствующего штампа в паспорте.

Однако на самом деле при назначении детских пособий и материнского капитала имеет значение подтвержденный факт постоянного проживания в жилье, которое является единственным, а не отметка о постоянной регистрации. Именно на данном обстоятельстве настаивала и другая горожанка, Наталья В. Социальные службы в 2015 году отказали многодетной матери в пособиях по той же самой причине - нет постоянной прописки. Наталья при поддержке Людмилы Булавчук, представителя уполномоченного по правам детей в Железногорске, обратилась в суд и выиграла его. Этот случай «ГиГ» подробно описывал в прошлом году.

- Женщина, которая ко мне обратилась, тоже готовит документы в суд, - говорит Ирина Мирошникова. - Но судебные тяжбы - дело долгое. Для многодетной матери сейчас намного важнее другая проблема. Дело в том, что муниципальное жилье коммерческого найма, в котором она находится с четырьмя детьми (один серьезно болен), не соответствует санитарным нормам.

В квартире, где прогнил пол, нужно делать ремонт. Сумма требуется не такая уж и большая - 95 тысяч рублей. Но для этой семьи она непосильная. Женщина и ее дети выживают на пособие по потере кормильца, да бабушка помогает, чем может. В то же время стоимость коммунальных услуг по этой квартире - 11 тысяч рублей. Социальным службам это все известно, однако помощи они никакой не оказывают.

- Продолжать занимать данную позицию в отношении этой семьи не только преступно с моральной точки зрения, но и экономически необоснованно, - возмущается Ирина Мирошникова. - Мать буквально бьется как рыба об лед, но насколько хватит у нее сил? Масса примеров, когда постоянные жизненные трудности толкают отчаявшихся женщин в омут пьянства. Не исключается такой поворот событий и в данном случае. Мне страшно, что мать сорвется, и тогда детей придется забрать на полное государственное обеспечение. Но в этом случае расходы государства окажутся многократно выше, чем 95 тысяч, которые сегодня просит женщина. Этот вопрос я взяла на контроль и постараюсь повлиять на ситуацию.

Как это ни печально, но детский омбудсмен часто является единственным представителем официальных структур, при участии которого с мертвой точки сдвигаются неразрешимые многолетние проблемы. Такие, например, как установление опеки над детьми, мать и отец которых не исполняют родительские обязанности. По словам Мирошниковой, вопросы семейного неблагополучия стоят на первом месте среди всех проблем, с которыми к ней обращаются жители Красноярского края. Дедушки и бабушки, родственники и соседи детей, живущих с сильно пьющими родителями, рассказывают одно и то же: все их попытки взять под опеку несчастных ребятишек разбиваются о глухую чиновничью стену.

Все сигналы о проблемах в семьях, поступившие к краевому омбудсмену, обязательно проверяются, и в 89 процентах случаев они подтверждаются, уверяет Ирина Юльевна. Но органы опеки всеми способами стараются оставить детей у горе-родителей.

Не секрет, что в Железногорске происходит то же самое.

Третья жительница города, попросившая помощи у Мирошниковой, рассказала, что вынуждена воспитывать и содержать семилетнего внука. Ни мать, ни отец мальчика не работают и злоупотребляют спиртными напитками. По сути, родительские обязанности взяла на себя бабушка, но юридический статус опекуна она получить не может.

 - Мне пока непонятна позиция сотрудников железногорской опеки, - говорит Мирошникова. - Мы будем разбираться, может, я что-то услышу здесь интересное. Тренд государственной семейной политики - максимально сохранять семью - действительно есть. Но в таком случае требуются эффективные меры помощи, нужно пытаться выводить родителей из алкогольного состояния. Пока же я не услышала ни о какой работе опеки. Насколько я поняла, матери мальчика предлагали кодироваться от алкогольной зависимости, но она отказалась. И на этом все закончилось.

Ирина Юльевна рассказала, что перед поездкой в Железногорск встречалась с руководителем общественной организации «Родительское сопротивление». Общественники выступают с лозунгом «Руки прочь от семьи» и требуют сохранения ячейки общества в любом случае. Они приводят примеры по разным территориям, когда дети из семей были изъяты незаконно. Мирошникова не отрицает, что такие случаи действительно есть. В том числе и в Красноярском крае. Но утверждать, что они складываются в систему, что государство нацелено на пополнение рынка сирот, значит искажать истину. У нас совсем другая беда - мы вклиниваемся в семью, когда уже бывает слишком поздно, считает детский омбудсмен.

По словам Мирошниковой, примеров, когда система профилактики работает неэффективно, масса. Какой смысл в многократных беседах с матерью-алкоголичкой? Детей спасать нужно от таких родителей, пока не поздно!

Но добиться опеки над ребенком, не имеющим статуса социального сироты, очень сложно. Не каждый человек способен преодолеть все преграды, созданные законодателем из благих намерений. На деле они обрекают обездоленных ребятишек на печальное существование. Нужно собрать много документов, подтверждающих, что родители не выполняют свои обязанности. К примеру, те запили и не забрали малыша из детского сада. В этом случае сначала вызывают полицию. Сотрудники правоохранительных органов должны отвезти безнадзорное дитя в больницу. После медицинского обследования его отправят не к любящему родственнику, а в краевой социальный центр. И только после выполнения многочисленных формальностей ребенка определяют в семью. Не слишком ли длинная эта цепочка?

Жительнице Железногорска Ларисе М., например, потребовалось целых два года, чтобы оформить опеку над своим племянником. «Вы хотите лишить ребенка родной матери!» - обвиняли горожанку сотрудники отдела по делам семьи и детства. А между тем горе-мать почти не выходила из запоя. Тогда переломить ситуацию удалось только с помощью Людмилы Булавчук и Ирины Мирошниковой. Об этой непростой истории «ГиГ» тоже рассказывал в прошлом году.

У структур, призванных защищать интересы детей, достаточно законных полномочий, чтобы выполнять свои функции. Однако на местах проблемы если и решаются, то очень медленно. Конечно, когда подключается омбудсмен, дело идет быстрее. Но такая ситуация напоминает латание дыр.

- Работу органов опеки никто сегодня не контролирует, поэтому и происходят многочисленные нарушения, - объясняет омбудсмен. - Жалоб на действия опеки с каждым годом становится все больше. Я считаю, причиной этого положения являются личностные проблемы сотрудников опеки. Они не заинтересованы в том, чтобы реально помочь людям. Даже качественную правовую консультацию дать не могут. И уходят от чиновников граждане буквально ветром гонимые.

Мирошникова уверена, что органы опеки не должны быть муниципальными, ведь по сути опека и попечительство - функции государственного органа исполнительной власти. Уже три года Ирина Юльевна доказывает в Заксобрании края, что должность руководителя опеки на местах нужно утверждать в крае, а сотрудникам службы необходимо устраивать моральный экзамен на профпригодность. И обязательно контролировать и анализировать работу органов опеки, наказывать за нерезультативность. Все с Мирошниковой соглашаются, но практических шагов от исполнительной власти пока не видно.

Впрочем, огульно обвинять в непрофессионализме всех без исключения работников опеки было бы несправедливым, признает омбудсмен. Служба находится в непростых условиях: по региону сотрудников этой структуры в два раза меньше, чем должна быть по нормативам. Предполагается в ближайшее время усилить ведомство на 57 штатных единиц. Мера эта непопулярная, поскольку бюджетно затратная. Да и зачем увеличивать количество муниципальных сотрудников, если преступность среди несовершеннолетних в последние годы в крае падает? Однако мажорные отчеты по криминальной ситуации связаны не с эффективной работой системы профилактики детской преступности, а с тем, что численность подростков снизилась. Но через несколько лет мы можем получить совсем другую картину. Сейчас основной процент несовершеннолетних составляют дети в возрасте от 0 до 7 лет. Подождите, вот они подрастут!..