Ушедший 2020-й каждому из нас преподнес урок.  Мы его приняли, осознали и шагнули дальше. Генеральный директор ФГУП «ГХК» Дмитрий Колупаев рассказал «ГиГ» о том, как Горно-химический комбинат пережил високосный год и каким видится год наступивший.

Пандемия как новый опыт

- Дмитрий Никифорович, начнем с итогов ушедшего года. Традиционно хочется узнать, каким был 2020-й для Горно-химического комбината?

- Я бы сказал, что он был успешным для нас. По всем показателям Горно-химический комбинат свои обязательства выполнил, а где-то, возможно, и перевыполнил. Год был непростой с точки зрения тех напастей, которые на нас обрушились. Но вместе с тем это всех мобилизовало, заставило работать более результативно. Поэтому 2020-й был сложным, но результативным.

- Какие основные производственные вехи вы можете обозначить?

- Две важнейшие вехи, которые касались МОКС-производства, были выполнены с надлежащим качеством и в срок. Первая - изготовление 20 ТВС из высокофонового плутония. Вторая веха - в конце декабря мы сдали очередную партию МОКС-топлива - девятую, перегрузку для реактора БН-800, которая намечена на май-июнь 2021 года. Это тоже стало производственной вехой, которая была на особом контроле как на предприятии, так и со стороны госкорпорации. Все остальные показатели, в том числе связанные с выполнением гособоронзаказа, также выполнены в полном объеме. Поэтому мы считаем, что прошлый год для нас сложился успешно: Горно-химический комбинат на итоги года вышел с повышенными показателями относительно плановых в части финансово-хозяйственной деятельности.

- Как продвигалась работа в проекте создания опытно-демонстрационного центра?

- Во-первых, сооружение ОДЦ заканчивается. Все, в принципе, идет по плану, мы уже в рамках 2020 года разработали стратегию поэтапного запуска, причем такого запуска, чтобы он был во всех отношениях безопасен, эффективен и позволил выполнять ряд задач в помощь уже действующим производствам. Например, один из функционалов ОДЦ - переочистка материалов, это позволит нам расширять возможности участка, который у нас сейчас используется в рамках МОКС-производства. Это позволит нам не только расширить свои возможности по МОКС-производству, но и оказывать услуги другим предприятиям. Таким образом, стратегия запуска ОДЦ рассчитана на несколько лет и сразу сориентирована на повышенные показатели как с точки зрения безопасности, так и с точки зрения качества работы и функциональности опытно-демонстрационного центра. Важно также отметить, что первый пусковой комплекс исследовательских камер очень удачно отработал уже в прошлом году. Проведено большое количество исследований вместе с отраслевыми институтами - то, ради чего и создавался этот комплекс. Пусковой комплекс ОДЦ - это уникальный инструмент, который позволил нам в «промышленном масштабе» уточнить показатели технологических процессов, которые ранее отрабатывались на лабораторных стендах, и сделать серьезный шаг в научном плане - как для себя, так и для профильных институтов Росатома.

- А каковы перспективы разработки и создания жидкосолевого реактора? Не отказываетесь от этой идеи?

- Здесь важно понимать, что жидкосолевой реактор - это не отвлеченный проект, который существует сам по себе. По поводу места его размещения, кстати, был серьезный конкурс. Потому как если говорить о последующей промышленной установке, то это будет первая в мире реакторная установка такого рода. И с этой точки зрения, возможно, площадку для создания исследовательского прототипа выигрывал НИИАР. Но для нас это логическое продолжение нашей технологии, потому что он нужен для переработки материалов, которые будут получаться на ОДЦ. Это элемент, который необходим, чтобы в полной мере обеспечить контроль и экологическую безопасность замыкания ядерного топливного цикла. Поэтому вопрос не стоит так, что отказываемся мы от идеи или нет, - это дополнительный элемент безопасности и эффективности замкнутого ядерного топливного цикла. И важно сказать, что этот проект уже стартовал. В 2020-м выполнен большой объем научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ в партнерстве с нашим главным проектировщиком и конструктором - НИКИЭТ имени Доллежаля, и научным руководителем - это Курчатовский институт. Объем финансирования проекта в этом году составил 1,2 миллиарда рублей. Это большие деньги и серьезный объем работ, который был сделан. Это наглядное подтверждение того, что старт состоялся, и весьма успешно. По итогам года прошла серия больших научно-технических советов как на уровне предприятия, так и на уровне госкорпорации, которые, во-первых, подтвердили успешное решение задач, поставленных в рамках прошлого года, и, во-вторых, сформировали задачи на следующие несколько лет для продолжения этой работы. Я глубоко убежден, что этот реактор как своего рода прототип будущего большого жидкосолевого реактора должен быть спроектирован многоцелевым. Так же как и наш последний промышленный уран-графитовый реактор АДЭ-2 - основным его предназначением была наработка материалов для нужд обороны, при этом тепловой тариф для горожан был очень небольшим. В случае с жидкосолевым реактором его основное предназначение в технологии - это облучательные возможности, «выжигание» долгоживущих высокоактивных актинидов, чтобы перевести их в «среднюю» категорию, изоляция которой гораздо дешевле, и где мы можем гарантировать безопасное хранение референтными инженерными барьерами на весь период жизни. Для будущего промышленного жидкосолевого реактора это будет основой экономики, так же как у АДЭ-2 это был плутоний. И, соответственно, это даст возможность гибко регулировать энергетический тариф для города с учетом всех имеющихся возможностей.

Когда нельзя помешать

- Есть ли проекты Горно-химического комбината, которым помешали в реализации пандемические ограничения?

- Таких проектов нет. Мы сделали все, чтобы пандемия никак не повлияла на наши производственные планы. Единственное, что действительно немножко нас сдерживает, это заочное участие наших партнеров во всех проектах. Конечно, видеоконференции сейчас очень широко используются, и мы начинаем привыкать к таким форматам общения. Тем не менее, зачастую очное участие более эффективно. Если говорить объективно, то коронавирус повлиял на все. Это было заметно и на стройках по всему Росатому, и в международных отношениях из-за объективных обстоятельств, связанных с ситуациями по Covid-19 в странах-партнерах. Росатому, всем нам, было непросто. Вместе с тем все обязательства были исполнены. Это очень важно. Я считаю, этот год сделал нас сильнее, научил изыскивать ресурсы, привлек новые формы работы, и, с другой стороны, по моему мироощущению, он нас сделал более человечными. Мы стали гораздо больше времени уделять людям, заботиться о своих близких, о своих товарищах. На меня сильное влияние оказало то, что у нас умерли люди от коронавируса, мы потеряли троих сотрудников. Практически до ноября не сталкивались мы с этой серьезной проблемой. Задача была заботиться о каждом человеке, который у нас болеет, предупреждать всеми силами такие последствия, но все равно это случилось. Я считаю, год нас научил за производственными целями и задачами видеть людей.

- Кроме форматов общения, что-то еще приходилось актуализировать и корректировать в подходах к работе?

- Новые форматы взаимодействия повлияли на все. И характер работы стал принципиально иным. Начиная с того, что мы действительно научились работать дистанционно, научились разводить потоки людей, чтобы обеспечивать эпидемиологическую безопасность. Что было минусом большим - ограничения на собрания людей. Мне очень не хватало прямого общения с персоналом. Последние встречи состоялись у нас в августе. В декабре после большого перерыва была одна важная встреча с персоналом завода регенерации топлива. Тогда я для себя отметил, что живого общения не хватает абсолютно всем, об этом говорили и люди на встрече. На самом деле многоуровневые барьеры в коммуникациях порой нами не осознаются, но они очень сильно влияют на взаимопонимание. Поэтому я хочу возобновить такие встречи, сделать все, чтобы и я, и мои заместители общались с людьми напрямую, безусловно, при соблюдении всех мер безопасности, которыми мы пока еще ограничены.

Диалог - ключ к пониманию

- Несмотря на ограничения, комбинат активно интегрировался в социальную жизнь Железногорска - весной прошел ряд встреч генерального директора с представителями разных сообществ. Блогеры, журналисты, предприниматели. Что нового почерпнули из них?

- Во многом эти встречи нужны были, чтобы прочувствовать атмосферу, которая царит в городе, и понять, каким образом можно чем-то помочь или, возможно, что-то изменить. Зачастую, когда судишь о чем-то с позиций, которые озвучивают телевидение, радио, социальные сети, ты имеешь картину, не отражающую реальность. Первоисточник важнее. Люди на самом деле значительно более глубокие, ими движут стремления, цели, которые даже не сразу осознаются. Мне эти встречи сильно помогли. Я не хочу сказать, что все понял про городские проблемы и знаю, какие рецепты можно применять для решения накопившихся или обострившихся вопросов. Но я увидел многогранность и сложность взаимоотношений городских сообществ, понял, что это живой организм даже при разнице интересов и устремлений. И поэтому я очень хотел бы, чтобы этот контакт продолжился в той или иной форме, чтобы своевременно и адекватно реагировать на запросы горожан.

- В 2020-м объявлено объединение трех сил: города, ГХК и ИСС. Будет ли этот союз толчком для развития территории? Каковы перспективы триумвирата?

- Я уверен, что та стратегия, которую мы выбрали, результативна. В любом случае эти три силы даже с точки зрения дополнения друг друга и собственных возможностей открывают совершенно новые перспективы для реализации тех или иных проектов. Не надо искать второй смысл в триумвирате - это не выборные технологии, как многим показалось. Все сделано для того, чтобы при минимальных затратах средств и сил решить максимальное количество задач в городе. Внешне это выглядит элементарно - встретились градоначальники, договорились, что-то там решили. А на самом деле все непросто, начиная даже с координации работы этих трех сил. Хотелось бы каждую неделю встречаться по поводу решения тех или иных проблем, но пока у нас нет графика регулярных встреч - не получается. Тем не менее, этот союз состоялся. Состоялся хотя бы потому, что начал работать благотворительный фонд. Мы определили его первоочередные задачи. Во-первых, это, конечно, оперативное реагирование на потребности медицины в городе, связанные с непростой ситуацией с Сovid-19. Второе - мы декларируем развитие инфраструктуры Железногорска. Я хочу, чтобы мы в кратчайшие сроки приступили к реализации проектов благоустройства города. И третье - это собственно благотворительность. Задач в этой области очень много. И если мы научимся их координировать, правильно распределять средства, то мы сможем решить большее количество проблем с помощью этого фонда. Да, из-за бюрократических проволочек мы немного подзадержались, но фонд начал работать. Это очень здорово.

- Каков принцип работы благотворительного фонда? Кто может обращаться за помощью?

- У фонда уже есть полный комплект документации, которым он руководствуется. Вместе с тем характер работы этого фонда и принципы будут совершенствоваться, конечно. Вот, к примеру, задача отбора благотворительных проектов. Насколько действительно тот или иной проект, который предлагается, целесообразен, разумен, безопасен? Этот механизм пока находится в состоянии отладки, и, скорее всего, это будет какой-то совет экспертов из совершенно разных областей, чтобы они были максимально независимы от нас и от заказчиков этого фонда. Конечно, надо еще понимать, что благотворительный фонд - это не копилка для помощи в реализации коммерческих проектов, бизнес - это бизнес, а благотворительность - это все-таки решение социальных задач и проблем, которые касаются максимально большого количества железногорцев.

Будущее наступило

- 2020-й был юбилейным для атомной отрасли, для Горно-химического комбината. Событийно чем запомнился?

- С одной стороны, безусловно, год юбилейный, хотя вы видите, как было непросто праздновать эти юбилеи. Росатом очень интересно и красиво создал историю 75-летия. Во-первых, растянув во времени на 75 дней, насытив многими событиями, в том числе и дистантными, и сделав все по-настоящему полезным, интересным, запоминающимся. С другой стороны, сложности, которые всех преследовали весь прошлый год, конечно, вынудили нас отказаться от массовых мероприятий и перевести максимальное количество событий в дистанционный формат. Единственно, что мы успели провести в полном формате, это 70-летний юбилей нашего Горно-химического комбината - 26 февраля еще не было введено никаких коронавирусных ограничений.

- Дмитрий Никифорович, каким видите 2021 год?

- Во-первых, все то новое, что мы наработали, от нас никуда уже не денется. Все проекты, которые взяли старт и нашли новые форматы, будут только развиваться. Мы не можем предсказать, что нас будет ждать в 2021-м, в 2022-м, не появится ли еще какой-то коронавирус. Но в любом случае мы должны быть готовы к этим ситуациям. Поэтому я бы очень хотел, чтобы мы вернулись к своей нормальной жизни, чтобы возможностей общения и развития становилось больше, чем было раньше. Но вместе с тем надо быть готовыми и ни в коем случае не растерять те навыки, которые мы получили во время пандемии. Я верю в то, что будет лучше, но очень хочу, чтобы мы из всего извлекали уроки и в следующий раз были более мобилизованы и готовы к любым ситуациям. А все то, что мы научились делать по-новому, пусть сделает нас более сильными, чтобы идти к поставленным целям. Потому что эти цели важны не только для благополучия города и комбината, но и для будущего всей России.