Ровно месяц не утихают страсти вокруг Железногорского театра оперетты. Казалось бы, там, где театр, должны быть истории исключительно про вдохновение и прочтение сюжетов, режиссерскую работу и тонкости актерского мастерства. Но это все, увы, не про нас. В Железногорске в топе театральные интриги, скандалы и расследования. И, к сожалению, поводы для новых вопросов и накала страстей дают сотрудники оперетты. Сегодня мы представляем нашему читателю возможность понять, кто в истории театрального раскола прав, кто виноват, а кто просто мимо проходил.
ПРО КОНФЛИКТ
Лишний раз описывать историю театрального раскола по-железногорски не будем. Любопытный и требовательный читатель может прочитать ее в предыдущих номерах газеты. Конфликт есть, напряжение нарастает, и это факт. На прошлой неделе к нам в редакцию на интервью осмелились прийти несколько представителей творческой части коллектива театра оперетты. Подчеркнем, это была их инициатива, и они попросили слова. Скрывать не будем — эмоции зашкаливали, а некоторые истории закулисной железногорской жизни повергают в шок, и пересказывать их язык не повернется, потому что некоторые представители администрации театра с коллективом разговаривают исключительно нецензурно. В труппе сегодня уверены, что конфликт в театре давний — просто явным он стал сейчас.
— Людей запугивают тем, что театр хотят закрыть, — рассказывает Михаил Лаврентьев, главный балетмейстер театра оперетты. — Это ложь. Театр никто закрывать не собирался и не собирается. Просто администрацией города была дана рекомендация руководству театра изыскать возможность сократить людей, но не творческую часть коллектива. Но наши начальники решили, что увольнять себя они не хотят, а начнут со специалистов труппы. И начали...
— Что касается ажиотажа по закрытию театра — это сеется паника, манипуляции всевозможные умами наших коллег, которые не особо задумываются и не вникают в эту проблему, — поддерживает коллегу Татьяна Дремина, заведующая литературно-драматургической частью театра оперетты. — Людям главное работать и получать деньги, чтобы кормить свои семьи на эти мизерные зарплаты в 24 и 28 тысяч рублей. Но при этом наш «уважаемый» заместитель директора получает по 147 и 189 тысяч рублей. Начальники о себе даже не вспоминают при сокращении или оптимизации. Они спасают свои должностные места, убеждая нас в том, что театр закроется.
РАСКОЛ СРЕДИ СВОИХ
ерим, что и каждый участник конфликта искренне по-своему переживает эту драму настоящего театра оперетты. Кто-то анализирует, кто-то пытается спрятаться, кто-то шумит и пыль в глаза пускает.
— Нам говорят, что администрация города спит и видит, чтоб вас уничтожить, — говорит Ольга Подольская, репетитор театра оперетты. — Во-первых, это вранье. Во-вторых, мы сами себя уничтожаем тем, что позволяем собой руководить людям, которые к нашей театральной профессии не имеют никакого отношения. По этой причине в последние годы стали приходить в труппу люди низкого актерского уровня. Постановками танцев стали заниматься артисты, которые не имеют элементарного хореографического образования, школы балетной. Стыдно смотреть на это все. Хорошо, когда приезжают к нам приглашенные постановщики, потому что это удовольствие. Профессиональные, грамотные люди. Но они уезжают, а мы опять опускаемся в свое болото. Опять эти наши концерты, где сплошная попса, потому что классику петь некому. Пусть простят меня коллеги, но скажу, что у нас сейчас не театр, а клуб по интересам. Это многим не понравится, но это так. А изменения будут тогда, когда будет пересмотрен вопрос о самом принципе руководства театром. Когда появится в театре хозяин, творческий профессиональный человек, который будет руководить этим творческим процессом, будет заинтересован в этом. А не так, как у нас сейчас: сам себе режиссер, сам себе хозяин, что хочу, то ворочу. Дисциплины в театре ноль. Творческой и сценической культуры тоже нет. Режиссера нет, а значит, и театра тоже.
— Наш театр стагнировал. Развития здесь нет, — с явным разочарованием и болью размышляет актриса Кристина Кабертай. — Приезжают к нам режиссеры, балетмейстеры, вроде какой-то ставится новый спектакль, но в большинстве своем режиссеры идут по пути наименьшего сопротивления. Им не важно, важно нам внутри не заштамповаться. Самое страшное для актера — штамп. Мы не развиваемся. А быть инициативным в нашем театре нельзя — это преследуется.
— Театр — это актеры, а не какие-то там заместители, которые в мессенджерах анонсы делать научились, — подхватывает актриса Наталья Рон. — Но у этих заместителей есть право сказать нам: «Я-то останусь в должности, а вы куда денетесь? Вас не будет, я останусь». Я — актриса, я служу театру. Полностью отдаюсь тому, на что училась. Я выкладываюсь по полной на каждой репетиции. Я никогда не была на больничном, никогда не отпрашиваюсь. Работаю на износ. И не требую — дайте мне пойти поплакаться директору, доплатите мне денежку, пожалуйста. Не шантажирую, что не буду работать или уйду. Никогда такого в мыслях не было. Мне совесть не позволяет.
СКАЛЬПЕЛЬ НА СЦЕНУ...
— Наш театр болен — вот прямо как человек, — считает Михаил Лаврентьев. — Вот он живет и вдруг заболевает. Что делать? Его или лечат амбулаторно, или делают операцию. Так вот, театру оперетты нужна хирургическая помощь. Надо удалять эту опухоль, иначе ничего не изменится.
— В театре не к кому стучаться. Нужно стучаться выше, — резюмирует Татьяна Дремина. — Вы даже представить себе не можете, какие подковерные закулисные войны идут в театре. Коллектив пытаются расколоть, вместо того чтобы объединять людей. И, чтобы это остановить, в корне надо менять именно руководство нашего театра. Хочется, чтобы пришел человек извне, стоящий, знающий, и навел здесь порядок. Мы мечтаем, чтобы театр обрел былую славу, и обращаемся к министру культуры Красноярского края. Ведь он профессиональный человек, профессиональный артист, и у него точно есть кадровый резерв. Уважаемый Аркадий Владимирович, обратите внимание на нас, на систему, в которую нас погрузили, изучите ее! Я хочу, чтобы театр жил. Помогите нам!
Александр ПОТЫЛИЦЫН, директор Железногорского театра оперетты
— Недавно я вернулся из командировки, меня не было пять дней. Приехал и узнал, что наш коллектив написал какоето письмо. Даже, правильней сказать, инициативная группа подписалась под обращением к главе города и министру культуры края. Эти люди озабочены нездоровой атмосферой в театре, разборками, публикациями в СМИ. Все это наносное, мешает нормальной работе и взаимодействию между людьми. Ведь любой коллектив состоит из разных прослоек, кто-то здесь просто случайный человек, кто-то жизнь хочет отдать театру — все по-разному. И вот в этой мутной воде каждый начинает лоббировать свои интересы и пытаться поймать свою рыбку. Вот кто-то хотел отомстить кому-то, а сейчас можно. Появилась возможность нагадить! Знаете, как в 1937 году, когда объявили: искать врагов народа! И товарищи начали искать, и нашли миллионы, сосед писал на соседа, только дай возможность. А здесь получается, что сверху спустили команду: ребята, давай, бей, можно! Понимаете? Вот такая штука получилась. И кто-то начал бить! Но не все — 66 человек подписались за то, чтобы все-таки восстановились в театре гармония и порядок. Чтобы наша власть местная, родная и любимая, не провоцировала анархию. Две статьи вышло? А я третью напишу! Все равно валяется, я тоже пну! Понимаете? Истина — она же не там, кто что написал, кто какой донос настрочил. А страдает в итоге публика. Ведь публика читает эти статьи. Нам-то что их читать, мы знаем, как у нас обстоят дела. Я знаю, кто и сколько получает и кто как работает. Я ж статьи не пишу, а если начну рассказывать про своих артистов, ну какой я тогда буду директор?
А театр — это ведь очень хрупкая вещь. Его легко замазать, испортить, сломать, разрушить. Ведь человек идет в театр прикоснуться к великому. А когда он статью прочитал, скажет: куда я иду, там ворье какое-то сидит! Понимаете? Имидж-то сразу теряется. Поэтому я все-таки верю, что благоразумие восторжествует. Ведь театр имеет колоссальное воздействие на духовную жизнь общества. Не надо забывать об этом! Театру надо помогать, а не решать какие-то свои проблемы или чьи-то. Театру надо желать помочь. Как и любому другому виду искусств. Потому что кто мы без этого-то? Животные?
ПРИДЕТСЯ ПРИНИМАТЬ МЕРЫ
Евгений КАРТАШОВ, заместитель главы ЗАТО Железногорск по социальным вопросам
— Некоторые сотрудники театра оперетты очень вольно относятся к тем ресурсам, которые у них есть. Руководству театра поставлена задача оптимизации. Изначально потенциал для сокращений есть, и он в старших администраторах, заместителях директора, кассирах — тех, кто не формирует культурные услуги. Поэтому хочу всех успокоить. Мы не допустим, чтобы сократили артистов, хор, творческую часть труппы. Но параллельно наводим порядок. Директору театра такая задача поставлена три недели назад. Пока не понятно, к каким управленческим решениям он пришел, что сделано, что планируется сделать. Это не может длиться бесконечно. Если в ближайшее время Александром Потылицыным и его командой не будет принято соответствующих решений, то действовать будем на другом уровне — жестко и в одностороннем порядке.
Подготовили Юлия ТРЕТЬЯКОВА и Александр КОТЕНЕВ
