По мнению редакции и автора этюдов, конечно, стоит. Во-первых, на территории ЗАТО Железногорск люди жили в далеком прошлом, обнаружены стоянки эпох палеолита, мезолита, неолита, городища и жилища средних веков. Поиски продолжатся, есть новые находки. Во-вторых, в границы закрытого образования вошли в свое время 10 населенных пунктов, шесть из них исчезли, а у каждого своя история. Многие потомки старожилов живут в Железногорске. В-третьих, времена меняются, окончательно спадает пелена секретности, появляются новые факты, да и старые следует освежить.

В начале славных дел

Итак, 26 февраля 1950 года И.В.Сталин подписывает под грифом «Сов. секретно» постановление Совмина СССР «О строительстве комбината №815 по производству плутония на р.Енисей, на правом берегу, в 50 км от Красноярска».

Не раз слышал такое утверждение, что после успешного испытания атомной бомбы возникла в верхах идея запрятать реакторы по выработке оружейного плутония в скалах, неуязвимых и при ядерном взрыве. Так ли это? Первую атомную бомбу взорвали на семипалатинском полигоне 29 августа 1949-го. Но еще в мае того года экспедиция ленинградского проектного института ГСПК-11 под руководством В.К.Жукова пробивала шурфы в Атамановском кряже, исследуя его на предмет размещения в нем реакторов.

Вспоминается случай из детства. Наш дом стоял посередине села Атаманово, на самой высокой точке береговой кромки. И мы постоянно наблюдали, что происходило на Енисее летом и зимой. Начиная с мая 1949-го летом у наших соседей по фамилии Ирхо (кстати, из этой семьи вышел знаменитый в 40-60-х годах прошлого века хирург высочайшего класса Георгий Ефимович Ирхо) квартировали геологи. По утрам они на лодке уплывали на правый берег Енисея, в сумерках возвращались.

 

Однажды у нас пили чай подруги матери и соседки. Я учил уроки, но необычный разговор помню хорошо.
- А что это, Анна Гавриловна, ваши квартиранты ищут в тайге?
- Не знаю и не спрашиваю, меньше знаешь – лучше спишь.
- А я вот слышала, что за Шумихой есть ручей, из которого пить нельзя. Пошли бабы за малиной, одна напилась из этого ручья - и бегом в тайгу. Что-то случилось с ней. Ей кричат, а она бежит от них.
- В Библии ведь недаром написано: будут течь реки, а напиться нельзя, расти плоды, но если поешь – отравишься.

Согласитесь, уважаемые читатели, какая далекая, мистическая связь между исследованиями геологов и библейским мифом. Как будто что-то прозревали русские крестьянки, даже не слышавшие слово «атом».

 

В книге «Железногорск» есть ссылка на воспоминания В.А.Симановича: «В октябре 1948 года к нам в Додоново приезжал на своем автомобиле секретарь райкома партии И.Ф.Баландин и с ним генерал. Они пригласили моего деда в автомобиль. Он им показывал село и окрестности. Вечером дед сказал, что у генерала фамилия Царевский».

Василий Антонович Симанович был яркой личностью, известным в Железногорске специалистом. Родился он в 1927 году в Додоново. До начала стройки трудился в колхозе имени Сталина трактористом и был принят на работу в управление механизации «Сибхимстрой». Тут раскрылся полностью его природный дар изобретателя. Он внес более ста рационализаторских предложений, эффект от внедрения которых был весьма внушительным. Любил Василий Антонович свою родину, тепло и талантливо писал очерки-воспоминания, публикуемые в газете «Город и горожане».

Неужели он прав, и М.М.Царевский – «сталинский прораб», руководивший строительным комплексом при создании первого реактора-размножителя в Челябинске-40 и зачатием города, действительно летом 1948-го в Додоново приезжал? Пришлось углубиться в историю осуществления атомного проекта в СССР в 1942-1950 годах.

В добавление к ранее прочитанным книгам «Ярче тысячи солнц» Р.Юнга, «Теперь об этом можно рассказать» генерала Гровса, «Отчизны щит» Ю.Ширманова, десяткам других, в том числе С.П.Кучина, изучил еще несколько трудов и материалов, например, статью «Наш ответ» в журнале «Авиация и космонавтика» №7 за 2013 год (стр. 24-36). И прояснились такие обстоятельства одного из судьбоносных периодов нашей истории. Через 10 дней после уничтожения американскими атомными бомбами городов Хиросима и Нагасаки, сжигания и заражения многих тысяч людей создали в продолжение атомного проекта, руководимого Н.В.Курчатовым, специальный комитет по атомной энергии под руководством Л.П.Берии. В 1946 году был неурожай, принимался первый послевоенный пятилетний план, и работы продвигались не так быстро, как хотелось бы.

И вот прозвучала речь У.Черчилля в Фултоне, которую считают объявлением холодной войны. Отчизны щит стал коваться форсированными методами. И одновременно (!) с 1947 года шли работы сразу по трем направлениям: реактор в Челябинске-40 продолжал нарабатывать плутоний, под Семипалатинском строился полигон, в Арзамасе (ныне Северск) разрабатывалась конструкция атомной бомбы, пока без начинки - какой она будет, как и какой обычный взрыватель поместить в нее, чтобы отдельные куски делящегося вещества соединились в один с массой выше критической.

 

Бомбу тогда думали транспортировать самолетами, и на спецполигонах проводились испытания, с какой высоты спускать, на какой высоте взрывать. В 1948 году бомба была сконструирована, испытана, полигон построен. Но испытания откладывались из-за малого количества плутония. Как пишут, только в начале 1949-го после преодоления колоссальных трудностей (дело-то новое, невиданное) стали нарабатывать нужный изотоп граммами.

Взрыв мощностью 2 кт 29.08.1949 наблюдали из бункеров И.В.Курчатов, конструктор бомбы Ю.Б. Харитон, М.М.Царевский, другие авторы и создатели проекта, члены правительства. Учитывая особенности времени и характер принимаемых решений (смелость, риск, параллелизм), можно с большой долей вероятности утверждать, что и мысль по четвертому направлению (упрятать реакторы-размножители в скалах) возникла тогда же - в начале 1948 года.

Сталинский прораб Царевский

В 1948 году построен семипалатинский полигон по наземному испытанию атомных бомб, сконструирована сама бомба без начинки, нарабатывается заряд – изотоп плутония-239. Холодная война разгорается, нужны новые реакторы. И весной 1948-го (иначе последующие события хронологически не укладываются) появляется идея о размещении реакторов в скалах, чтобы даже ядерный взрыв из строя их не вывел. Где размещать? Конечно, в центре Сибири, куда американским самолетам долететь проблематично (о ракетах еще речь не шла, хотя работы и в этом направлении продвигались). Специальная экспедиция выехала в Томскую область.

Но вот заместитель Л.П.Берии А.П.Завенягин заявил однажды: «А что если исследовать для подземных реакторов скалы Атамановского кряжа недалеко от Красноярска? И железная дорога недалеко, и по реке можно грузы доставлять, и поток мощный, воды достаточно». Он знал об особенностях реактора АД (назван по инициалам его конструктора, знаменитого физика-атомщика Александра Долежаля), что для охлаждения рабочей зоны нужно много холодной воды.

 

Авраамий более десятка лет возглавлял норильский ГМК, бывал в доме отдыха «Таежный» в Атаманово (одноименный совхоз и дом отдыха принадлежали комбинату). Не раз на своем малом теплоходе под названием «Служебный» проплывал мимо скал Атамановского кряжа, любовался ими, пока суденышко в течение почти целого часа поднималось от совхозного причала до Шиверов.

Кому поручить будущую гигантскую, невиданную еще в мире по масштабам стройку? Конечно, генералу М.М.Царевскому, который и до войны, и в годы битв с гитлеровцами, и после проявил себя как блестящий организатор, умеющий найти контакт с любым контингентом строителей. Тем более о реакторе многое знал по Челябинску-40.

Еще не затянулись раны войны, народ жил скромно, но с настроем победителей сможем все, любой проект по плечу. Была вера в российскую науку, главное же – в людей, ученых, армейскую элиту, ИТР, тружеников заводов и пашен, в молодежь!

И летом 1948-го М.М.Царевский поехал на место будущей стройки на рекогносцировку. В.А.Симанович при наших встречах рассказывал, что в 1950-1953 годах генерала видел много раз, более того, однажды на тракторе весной в распутицу сопровождал его газик при поездке в Шумиху, несколько раз вытаскивал буксующий автомобиль.

И настораживает характер свидетельства о случае в Додоново летом 1948 года: почему Василий Антонович прямо, от первого лица, не сказал - то был М.М.Царевский, ведь после-то он знал его хорошо. Заявил иносказательно, мол, такой-то сообщил после встречи, хотя вряд ли генерал из особой когорты не упоминаемых пока больших людей назвал, подавая руку, свою фамилию.

 

С другой стороны, и назвать мог, ведь его интересовала и жизнь людей, и дороги, и многое другое. Да и Симанович, несмотря на его творческую фантазию, был человеком серьезным. Возможно, не хотел огласки в столь щекотливом деле, осторожничал.

Продолжение следует.

Виктор АФЕРЕНКО, краевед, член Союза журналистов

 

 

На фото М.М.ЦАРЕВСКИЙ