- Татьяна Евгеньевна, чуть более года назад вы оставили если не успешное, то стабильно работающее предприятие. К чему теперь вернулись, к руинам?

- Руины – это, пожалуй, перебор, но разруха будет самым подходящим определением. По сути, предприятие сейчас находится на очень опасной грани. Точку невозврата уже прошли, но еще недалеко удалились. Если приложить определенные усилия, еще можно попытаться выровнять экономику и вылезти из долговой ямы. А с другой стороны – призрак банкротства Лесхоза вполне реален.

- Как предприятие в сибирской тайге в самый сезон, выполняя муниципальный заказ, оказалось на грани банкротства? Бывшего директора Аркадия Гречаника, добившегося таких «успехов», не спросишь - ему не продлили контракт и отпустили восвояси.

- С этим, конечно, еще предстоит детально разбираться. Для себя я решила, что обязательно надо провести аудит, но для этого требуются время и деньги. Ни того, ни другого у нас сейчас нет. Главная задача – вернуть Лесхоз в нормальный режим и зарабатывать деньги, чтобы избавиться от долгов. Кредиторская задолженность составляет 6 миллионов рублей.

- Такие долги в одночасье не возникают. В течение года, что Гречаник был у руля, разве никто деятельность предприятия не проверял?

- В том-то и дело, что руководства как такового на предприятии не было. Получилось, директор сам по себе, коллектив – сам по себе. Старое порушили, а нового так и не появилось. Даже вопрос зарплаты у работников отошел на второй план. Главным стал: дайте работу. Люди стали уходить с предприятия. По-хорошему, еще в августе-сентябре прошлого года надо было бить в колокола. Коллектив забеспокоился зимой, проводили собрание, говорили о назревающих проблемах, но, видимо, недостаточно громко. Скандал приобрел огласку, когда бывший директор пытался продать трактор «Белорус», а мастер этому противилась, пошла по инстанциям, стучалась во все двери. Продажа не состоялась, руководство сменили, а вопросы остались.
Для меня сейчас многое не понятно: судя по документам, и люди работали, и техника эксплуатировалась по полной программе, прямо-таки на износ, и теперь требует ремонта, расход того же ГСМ даже не в сезон превышает все разумные пределы. Только ответа на главный вопрос – где выручка? – нет. Есть вещи, которые можно объяснить недоразумением или незнанием, а другие - только умыслом. Выводы напрашиваются сами, но пока нет подтверждения, обвинять никого не могу.

- Одной из причин вашего ухода с предприятия в мае прошлого года еще до окончания контракта стали нескончаемые проверки в Лесхозе. А тут тишина!

- Действительно, тогда предприятие привлекало повышенное внимание всевозможных органов. Я к проверкам отношусь нормально, они могут многому научить. Но когда процесс становится непрерывным и просто не дает нормально работать, руки опускаются. Я сдалась.

- Татьяна Евгеньевна, а почему теперь согласились? Были, насколько известно, и другие претенденты.

- Причин несколько. Во-первых, очень жалко и предприятие, и людей, которых я знаю сто лет, с которыми долго проработала. Во-вторых, интересно стало, сумею ли справиться с ситуацией. И, наконец, поняла, что лес - это мое дело, это то, что я знаю и умею.

- Значит, уверенность, что сможете вывести Лесхоз из кризиса, есть?

- Думаю, все получится при поддержке коллектива. Сейчас в Лесхозе остались те, кто не смог и не захотел уйти. Им не нужно объяснять, что и как. Они и выжили благодаря тому, что и без должного руководства каждый на своем месте знал свое дело и делал его, как мог, насколько хватало энтузиазма, совести и чести. Так что в создавшихся проблемах предприятия я сотрудников обвинить не могу.

- Муниципалитет поставил перед вами жесткую задачу – разработать первоочередные меры вывода предприятия из кризиса. В чем вы их видите?

- Все заинтересованы в стабильной деятельности муниципального предприятия, обещают любую помощь. С муниципальным заказом Лесхоз справляется в полном объеме, тут никаких сомнений не возникает. Запущены работы по рубке ухода леса. Наша самая первая задача – выйти на уровень хотя бы прошлого года, то есть 600-700 куб. м леса. Это средние показатели. Они могут быть и выше, но это необходимый минимум. Для него, в свою очередь, нужно отремонтировать технику. Такое впечатление, что ее не несколько месяцев эксплуатировали, а несколько лет, в таком она плачевном состоянии. Кадровый вопрос требует решения. Может быть, вернутся те, кто ушел, хотя надежда слабая, пока предприятие не наберет обороты. Надо восстанавливать порушенные связи с поставщиками, которые нарабатывали годами. Еще одна задача – наладить нормальную экономику, сбалансировать доходы и затраты.

- Сколько времени вам для этого понадобится? И все ли есть для успешного начала процесса реабилитации?

- Ближайший рубеж мы наметили – начало августа. До этого необходимо выполнить все ремонты техники, подготовительные действия. Думаю, выйти на какую-то стабильность мы сможем даже не до конца года, а в течение 2015-го. Но я с оптимизмом смотрю вперед. И – работать. Работать, работать, работать.

Беседовала Елена НАУМОВА