Эти вопросы вновь обсуждались на III Всероссийском съезде учителей истории и обществознания, который состоялся в Москве в апреле.
Накануне празднования Дня Победы все, что касается Великой Отечественной войны, вызывает неподдельный интерес в обществе. И прежде всего своей неоднозначностью. Казалось бы, узкопрофессиональная тема на самом деле приобрела масштаб государственной проблемы - как ни крути, а история всегда имела политический и идеологический подтекст.
Нас учили не по Гегелю
Вопрос преподавания истории возникает не в первый раз. Люди старшего поколения помнят страницы школьных учебников, где вместо портретов государственных деятелей и военачальников красовались черные кляксы, а целые разделы были безжалостно запачканы типографской краской. После развала СССР учебники уже никто не марал, но преподавать по ним также было невозможно, ведь обнародованные архивные материалы ломали устоявшиеся за десятилетия представления о тех или иных событиях в новейшей истории страны. А потом на рынок хлынула лавина учебников, зачастую не выдерживающих критики как по содержанию и достоверности фактов, так и по стилю написания. Серьезность ситуации все поняли, когда выяснилось, что многие дети не знают, например, кто с кем воевал во Второй мировой войне и какое отношение к ней имеет война Великая Отечественная.
Так что изменение концепции исторического образования в российской школе было неизбежно и даже немного запоздало. Но мало кто из педагогов ожидал, что в итоге будет принято решение о создании единого учебника. Эту новость историческое сообщество приняло в штыки. После бурных дискуссий остановились на том, что нужен новый историко-культурный стандарт, на основании которого потом и будут писаться учебники. В августе 2015 года Министерство образования РФ утвердило три линейки учебников по истории России разных изданий, а педагоги могли выбрать из них приемлемый для себя вариант. То есть единого (в буквальном понимании слова) учебника отечественной истории не существует. Поэтому на III Всероссийском съезде учителей истории идеологических копий уже не ломали, обсуждение перешло в плоскость практическую: процесс перехода на новые пособия должен завершиться лишь к 2020 году. А пока во многих регионах, в том числе Красноярском крае, пользуются старыми книгами.
Эффективный менеджер Сталин
В отечественной истории есть вопросы, которые вызывают наиболее ожесточенные дебаты. В историко-культурном стандарте они идут отдельным списком. Из 20 пунктов этого перечня три касаются Великой Отечественной войны. Но как-то эти темы школьникам все равно нужно преподавать. К примеру, о роли Сталина в этот период.
- Нам пытались в свое время насадить двухтомный учебник Филиппова, где говорилось - ни больше ни меньше - что Сталин являлся эффективным менеджером, - вспоминает завуч гимназии 91, учитель истории Валерия Пичугина. - Понятно, что в обществе всегда будет разноголосица по поводу таких острых вопросов. А то, что спорно в науке, должно быть спорно и на уроке. Один из персонажей Солженицына говорит: «Волкодав прав, людоед - нет». Когда спрашивают мое мнение, я открыто заявляю, что Сталин создал людоедский режим. А людоедство не оправдывается никогда и ничем. Никакой эффективностью.
- И после 1953 года, и сегодня отношение к Сталину как политическому деятелю неоднозначное, - говорит Дмитрий Протопопов, директор школы 95. - Его можно сравнить с такими же многоплановыми историческими персонажами, как Иван Грозный, Петр I. Никто не замалчивает, что именно со Сталиным связаны ГУЛАГ и репрессии. Но никто и не отрицает мобилизующий фактор личности генералиссимуса - советские солдаты на самом деле шли в бой с его именем. Это в истории нашей страны было, и об этом нужно говорить детям. Но школьники также должны знать о непомерной цене, которую народ заплатил за успехи государства, чтобы такого никогда не повторилось.
- Своим ученикам я всегда привожу известную цитату Александра Галича из «Поэмы о Сталине», - делится педагогическим опытом Пичугина. - «Не бойтесь тюрьмы, не бойтесь сумы, не бойтесь мора и глада, а бойтесь единственно только того, кто скажет: «Я знаю, как надо!» Эти строки заставляют школьников задуматься о том, что единственного правильного ответа нет - все очень сложно. Но если мы не будем говорить о цене победы, тогда мы никакие не историки и никакие не педагоги.
Мы за ценой не постоим?
А точные данные о жертвах войны до сих пор неизвестны, хотя прошел уже 71 год после ее окончания. И вряд ли когда-нибудь появятся полные списки павших на фронте, умерших от ран, замученных в концлагерях и плену, умерших от голода и болезней, пропавших без вести, погибших при бомбежках и артобстрелах. Однако и по приблизительному числу потерь, как военнослужащих, так и мирного населения, историки много лет ведут ожесточенные споры. Кроме того, государство долго не признавало масштаб трагедии. Сразу после войны Сталин заявил о 7 миллионах погибших. В брежневское правление в школьных учебниках прочно утвердилось число - 20. К 45-летию Победы нашлось еще почти 7 миллионов жертв. Но по мнению ряда специалистов структура этих данных некорректная - власти всегда заинтересованы в том, чтобы боевые потери занижались, а общие завышались. С чем был категорически не согласен Виктор Петрович Астафьев, уверенный в том, что победа над фашизмом досталась ценой неисчислимых жертв. Врага в буквальном смысле залили кровью и завалили трупами, считал писатель. Историки-максималисты, поддерживающие данную точку зрения, утверждают, что на полях сражений погибло 27 миллионов советских воинов, что почти в 10 раз превосходит потери вермахта на Восточном фронте. А общее число жертв в Великой Отечественной войне оценивается на уровне 43 миллионов.
Пока государство не вмешивается в полемику историков, поэтому вопрос цены победы считается открытым.
Но зачем эту информацию нужно знать школьникам? Не проще ли им озвучить официальные цифры из учебника, они ведь тоже заставляют содрогнуться?
- Учебник - не единственный источник информации, а лишь навигатор, - объясняет Валерия Пичугина. - Сегодня дети чаще пользуются сведениями, почерпнутыми из интернета. И не учитывать этого нельзя, ведь подростки прекрасно чувствуют фальшь.
Всем сестрам по серьгам
Школьный предмет «История» всегда был информационно насыщенным. А если учеников знакомить с различными точками зрения на спорные темы, то объем для изучения увеличивается в разы. И запомнить все совершенно нереально. К тому же исторический стандарт, согласно которому пишутся учебники, перенасыщен фактами. Это самое уязвимое место историко-культурного стандарта. А ведь все эти факты обязательно будут включены в ЕГЭ.
Например, в темах, посвященных Великой Отечественной войне, перечислены фамилии некоторых наркомов. Почему выбраны именно эти персоналии, непонятно. И зачем школьнику запоминать, кто, например, курировал эвакуацию? К перечню героев войны тоже есть вопросы. После обсуждения проекта стандарта появились фамилии, которые никогда не звучали громко, а другие имена исчезли.
- В списке нет дочери казахского народа Алии Молдагуловой, Героя Советского Союза. О подвиге девушки-снайпера раньше всегда упоминалось в учебниках, - комментирует ситуацию Валерия Пичугина.
Теперь детям предлагается изучать боевой путь пулеметчика Ханпаши Нурадилова - чеченца безусловно достойного народной памяти. Но есть ощущение, что фамилии героев включали в стандарт исключительно по национальному признаку. Понятно, что авторы концепции постарались раздать всем сестрам по серьгам - но выглядит это как заигрывание, связанное с реалиями сегодняшней внутренней политики.
Возможно, именно с политкорректностью, вызванной ситуацией внутри страны, связано еще одно любопытное изменение в стандарте. Правда, относится оно совсем к другой исторической эпохе. Классическое понятие «монголо-татарское иго» заменено на «ордынскую зависимость». Раньше татары не обижались, а теперь все по-другому. Все это говорит о том, что историю очень трудно оберегать от влияния политики.
Любить со всеми минусами
Конечно, вопросов к новой концепции еще много. В частности, не совсем понятно, каким образом авторы предлагают воспитывать патриотизм у молодого поколения.
- Если этот процесс видится как создание в глазах детей положительного образа исключительно государства, то я категорически не согласна, - заявляет Валерия Пичугина. - Мы однозначно погрешим против исторической правды, если из нового учебника, которого, повторюсь, я еще не видела, вычеркнут, к примеру, Ржевско-Вяземскую операцию - провальную по своей сути. Или тот момент, что по личному приказу Сталина после победы под Москвой было развернуто наступление по всей линии фронта, что привело к катастрофе начала 1942 года. Когда на уроках истории мы говорим о событиях, негативно характеризующих роль командования, это только доказывает, что именно простой советский солдат и есть реальный герой войны. В этом смысле промахи, просчеты и амбиции Сталина не умаляют моей любви к моему народу и родной стране.
- Я не сторонник мнения: если в преподавании истории мы уйдем от идеологии, то не будет национальной идеи, - высказывается Дмитрий Протопопов. - В жизни каждого государства бывают моменты, о которых хочется забыть. Но если ты уважаешь и любишь свою страну, то уважаешь и любишь ее со всеми плюсами и минусами. Как человека.
Марина СИНЮТИНА
