8 сентября 1941 года считается официальной датой начала блокады Ленинграда. До января 1944 года город был фактически отрезан от внешнего мира. Взяв его в кольцо, фашисты надеялись сломить сопротивление защитников. Но город устоял. Какой ценой? Об этом мы еще можем поинтересоваться у свидетелей трагедии и великого подвига. В Железногорске живет 16 человек, переживших блокаду. Одна из таких детей войны – собеседница «ГиГ» Галина Александрова.

Галина Ильинична приехала в Железногорск вместе с семьей в 1965 году. Мужа командировали на работу во ВНИПИЭТ, как они, инженеры-конструкторы, тогда думали, на 5 лет. Оказалось - на всю жизнь. Здесь родился второй сын, появились внуки и правнук.

Сохранить память о тех страшных днях, донести весь пережитый ужас до новых поколений Александрова считает очень важным. Просветительская деятельность, встречи со школьниками для Галины Ильиничны - как вторая работа. За много лет этих встреч прошло столько, что запомнить ни лиц, ни имен слушателей нет никакой возможности. А дети ее помнят и, встречая на улице, обязательно подходят, чтобы поздороваться. «Сейчас ведь и слушать не хотят о войне, и знать ничего не хотят. А при нынешней системе образования могут и вовсе не узнать. Пока мы еще живы и способны рассказать обо всем, что видели и пережили, не будет возможности безбожно врать о войне. А ведь пытаются сплошь и рядом», - уверена горожанка.

Гале было 6 лет, поэтому, конечно, хронологию событий она помнит плохо. И начало войны она осознала много позже. Но помнит, как бегали в бомбоубежище, слушая сообщения об артобстреле или бомбежке, не понимая еще, что это такое.

«Я родилась в маленькой семье: папа, мама и я, - рассказывает Галина Ильинична. - Родственников в Ленинграде не было, отец военный. Когда война подошла близко к Ленинграду, отец, как мне известно со слов мамы, предложил эвакуироваться. Однако мама отказалась, мол, будем вместе. А спустя полгода, видно, пожалела, что не уехали. Но тут уже воспротивился папка. Как военный он знал больше о всех опасностях переправы через Ладогу. «Нет уж! Теперь будем вместе до конца», - сказал он. Таким образом наша маленькая семья осталась в Ленинграде на все 900 дней… Вы знаете, в шесть лет мы как-то махом выросли на несколько десятилетий вперед. Маленькими мы были только по годам, а по поведению, по сознанию - уже взрослыми. Не зря существует почти гимн, в котором есть строчки: мы пережили собственную смерть. Как мы выжили - я не знаю. Сейчас вот когда объявляют, что денек не будет горячей воды, все - трагедия. У нас не было ни холодной воды, ни горячей, канализация не работала, света не было. Были коптилки такие, свечки. Но свечки в итоге съели. Печи топить было нечем. И самое главное - нечего было есть».

Считается, что именно пожар на Бадаевских складах в первый день блокады спровоцировал страшный голод. Однако не так давно рассекреченные документы свидетельствуют: как такового стратегического запаса не существовало - в условиях начавшейся войны создать его для огромного Ленинграда (на тот момент около 3 млн жителей) не представлялось возможным. Город питался привозными продуктами, запасов хватило лишь на неделю.

Ни осознать, ни описать голод невозможно. Притупляются все эмоции, даже внешне человек меняется: писклявый голос, голодные блестящие глаза навыкате, и ты - в полном сознании. Маленькая Галя этого не видела - почти 900 дней блокады на улицу она не выходила. Зато свой выход «в свет» она запомнила на всю жизнь. В 1943-м, когда уже прорвали вражеское кольцо и стало полегче, они с мамой пошли в баню. Какое это было блаженство! И помнит она только это ощущение. И чувство полного счастья, когда мама однажды, разбирая шкафы в поисках чего-нибудь полезного, нашла завалившийся сухарь и кусочек колотого сахара. Хлеб размочили, и получился суп. А вкуснее того сахара просто не было лакомства. Отец приходил со своего казарменного положения раз в месяц и приносил гостинцы (то, что сам не съел, сэкономил) - кашу, хлеб. И это был праздник!

Конечно, тот голод и страдания, выпавшие на долю детей блокады, не могли пройти бесследно, последствия сказываются и до сих пор. Остались свои приметы и у Галины Александровой. Хлеб ни в коем случае не выбрасывается – это абсолютно верно, никогда не доедается корочка хлеба, в доме всегда есть сухари. «Не знаю, насколько это связано с блокадой, но мои близкие замечают, что я очень мало ем». И еще. Непроизвольно до сих пор замирает сердце Галины Ильиничны при звуке сирены. Даже учебной тревоги.
«Как ни странно сегодня, в стране начали открыто говорить о той героической трагедии лишь спустя 50 лет. До этого времени такой темы - блокада Ленинграда - просто не существовало. Ее не принято было затрагивать, хотя в классе нашей женской школы, я до сих пор помню, девочки падали в обморок от голода уже после войны.

Только в 89-90-х годах с подачи Ельцина появился статус «житель блокадного Ленинграда». На сегодняшний день это в основном дети войны, потому что взрослое население, естественно, ушло в другой мир. Сейчас точно могу сказать, что справедливость восторжествовала. Я признательна руководству города, Управлению соцзащиты населения и Совету ветеранов за то, что с большим вниманием относятся к блокадникам. И в Красноярске, и в нашем городе заметно особое отношение, начиная с тех времен, когда в Красноярск эвакуировали ленинградцев».

Массовая эвакуация населения из Ленинграда началась в январе 1942 года, когда стала действовать Ладожская ледовая военно-автомобильная дорога. С января до середины апреля было эвакуировано 659 тыс. человек. С мая по октябрь водным транспортом через Ладожское озеро - еще 403 тыс. Всего из Ленинграда было вывезено 1 млн 743 тыс. человек, из них 414 тыс. детей.

Ленинград и Красноярск связаны как-то кровно, считает Галина Александрова. Она и сама узнала многое о блокаде лишь спустя годы - уже здесь, в Сибири, когда стали проходить встречи с теми, кто эвакуировался из города на Неве и осел в Красноярске. Оказалось, далеко не всем было под силу перенести переезд, в пути беженцы несли большие потери. По сохранившимся воспоминаниям красноярских блокадников, окоченевшие трупы умерших от истощения и болезней людей штабелями складировали в специальный контейнер. Один из таких дошел до Красноярска в сентябре 1942 года. Умерших захоронили на кладбище в Березовке. Через много лет эту могилу нашли, освятили, поставили памятник, у которого проходят торжественные мероприятия.

«В разгрузке этого вагона принимал участие и Виктор Петрович Астафьев, - рассказывает Галина Ильинична. - Об этом есть упоминание в одном из его рассказов. Но только одна строка - настолько тяжелы воспоминания. И после этого он стал рваться на фронт».
Эвакуированных развозили потом из Красноярска по всем районам. Всего наш край принял более 11 тысяч блокадников. Из них более 2 тысяч детей.

«Сейчас в Красноярске проживает около трехсот блокадников. В Железногорске нас осталось шестнадцать, а было когда-то больше сорока, - говорит Галина Ильинична. - Мы постоянно поддерживаем связь с красноярской организацией. Каждый год встречаемся на митингах памяти и скорби в Березовке и в Красноярске. В том числе и у памятника детям блокадного Ленинграда, установленного на деньги блокадников на перекрестке проспекта Мира и улицы Парижской Коммуны (чему питерцы очень удивляются, ведь в Санкт-Петербурге такого памятника нет). Есть и еще одна традиция: 8 сентября мы собираемся в Железногорске на площади Победы у мемориальной доски с надписью «Ленинград». Самое отрадное, что туда приходят школьники. Соберемся 8 сентября и в этом году».