После принятия закона о приватизации жилья собственная квартира в нашей стране стала не только крышей над головой. У многих это единственное ценное имущество, а значит, всегда существует опасность его лишиться. Причем существующее жилищное законодательство совершенно не защищает людей от прохиндеев, наживающихся на чужих проблемах и юридической безграмотности.
Надежда, мать двоих сыновей, много лет стояла в очереди на социальное жилье. Шесть лет назад семья получила двухкомнатную квартиру в новом доме на Пушкина и вскоре ее приватизировала: Надежда и ее мальчики получили в собственность равные доли. Жизнь текла своим чередом, старший сын женился и ушел из родительского дома, младший учился в школе. Проблем у женщины, конечно же, хватало, но все они оказались ничтожными по сравнению с той ситуацией, в которую она попала осенью 2012 года.
- Однажды в мою дверь постучали, - рассказывает Надежда. - Открыла и увидела двух мужчин и женщину. Дама представилась доверенным лицом некоего господина и показала дарственную. По ее словам, мой старший сын подарил этому человеку свою долю жилища несколько месяцев назад. Мне заявили, что теперь в нашей квартире будет проживать еще один собственник.
Ошарашенная неприятным известием Надежда захлопнула перед гостями дверь и бросилась за объяснениями к сыну. К ее изумлению, он подтвердил: свою долю квартиры действительно подарил чужому человеку. За долг в 150 тысяч рублей. У парня не было постоянного заработка, поэтому рассчитаться с кредиторами он не мог. «Добрые» люди подсказали - у него же есть доля в квартире, которой он может распоряжаться по своему усмотрению!
Чтобы решить денежные проблемы, старший сын Надежды подписал все документы и не счел нужным поставить в известность мать. Опустим моральную сторону его поступка — примеров, когда из-за квадратных метров портятся отношения между родственниками, масса. Впрочем, знакомые Надежды утверждают: старший сын с матерью всегда ладил, его просто развели квартирные рейдеры.
Проблема квартирного рейдерства возникла еще в 1994 году с принятием Гражданского кодекса РФ, ч.1 ст.247 которого содержит положения о долевой собственности. С этого момента по всей стране появились организованные группы, скупающие квартирные доли. Их целью было собрать доли в единую квартиру и получить прибыль от продажи, ведь ее стоимость значительно выше, чем распроданной по частям.
Рейдеры специально искали квартиры, в которых проживали одинокие женщины или мамы с детьми. На них гораздо легче оказывать морально-психологическое давление. Сценарий действий квартирозахватчиков всегда один. Сначала любым способом приобреталась часть жилья, а потом жертве предлагалось выкупить ее долю за копейки. В случае отказа черные риэлторы создавали невыносимые условия для проживания в квартире.
Арсенал воздействия на сопротивляющихся большой: подселяют бомжей, инициируют вечный ремонт, постоянно выламывают входную дверь под предлогом невозможности попасть в жилище. Цель одна - постоянно нарушать душевное состояние других собственников и вынудить продать долю по бросовой цене.
Пока Надежде удается не допускать чужого человека в свое жилье, но жизнь ее стала напоминать кошмар. Женщину подкарауливали, когда она шла с работы, и требовали пустить в дом, угрожали по телефону, предлагали уехать в деревню куда-то под Уяр, дескать, все равно ей не дадут спокойно жить. Несколько раз незнакомые мужчины пытались выломать дверь ее квартиры. Перепуганная Надежда вызывала полицию. Но привлечь к ответственности налетчиков было невозможно, ведь господин, интересы которого они так рьяно защищали, по бумагам тоже являлся собственником квартиры.
Участковый посоветовал уставшей держать постоянную осаду Надежде нанять адвоката и подать исковое заявление в суд о признании сделки дарения недействительной. Она так и поступила. После этого налеты прекратились, но психологическое давление на беззащитную женщину продолжается до сих пор. Судебное заседание состоится в феврале. В чью пользу будет вынесено решение, неизвестно.
В этой истории, кроме рейдерской составляющей, нас заинтересовал еще один нюанс: почему органы опеки позволили провести сделку с квартирой, в которой проживает несовершеннолетний, явно ему в ущерб?
- Разрешение опеки при дарении не требуется, - пояснила начальник отдела по защите семьи и детства Галина Вершинина. - Не нужно и согласия других сособственников, их даже можно не ставить в известность. К сожалению, таков закон. С обывательской точки зрения, если в квартире будет проживать посторонний человек, условия жизни мальчика действительно ухудшатся. Однако юридически права ребенка не ущемлены, по документам никто не покушается на его долю. То есть официально назвать мошенниками тех, кто занимается квартирными захватами, нельзя, они не нарушают никаких законов.
Вершинина сообщила, что ситуация, в которой оказалась Надежда, не единичная в Железногорске. Бороться с рейдерами очень сложно, они легко обходят Гражданский кодекс, маскируя продажу долей квартиры под дарение. Ведь только при продаже нужно известить о предстоящей сделке других собственников жилья, причем в письменной форме. И только тогда опека может вмешаться.
Существуют ли у Надежды шансы отстоять свое жилье?
Существуют, хотя весьма ничтожные. Она выиграет процесс в том случае, если докажет в суде, что свою долю сын подарил под влиянием обмана, шантажа, при стечении тяжких обстоятельств. Но старший сын в настоящий момент находится в рядах Вооруженных сил где-то в Свердловской области. Никаких прямых доказательств, что под дарением скрывается факт купли-продажи, нет, долговую расписку рейдеры парню не отдали. Зато на руках у них есть документ о том, что подарил он свои квадратные метры чужому дяде добровольно, в ясном уме и трезвой памяти. Как же поступит суд?
Анастасия ЗЫКОВА
